– Кто?
– Да Воронов же! Этот Вова!
Всяко-разно меня обматерил!
– Володя?.. – директриса выпрямилась.
– Анастасия Романовна, да вы что?! Это же писатель, гордость школы!
Вон его книги у меня на полке стоят. Да он и слов-то таких не
знает!
– Да что вы рассказываете мне!!! –
вскочила та. – Он меня материл! Материл! Как сапожник! И побил
меня, прямо по лицу!
– Кулаком? – страшно удивилась
Алевтина Ивановна, не видя на лице посетительницы никаких следов
драки.
– Дохлой кошкой! Вы понимаете?!
Дохлой кошкой!!!
– Анастасия Романовна, вы хорошо себя
чувствуете?
Дверь открылась и вошла школьная
медсестра:
– Алевтина Ивановна, вызывали?
– Да, посмотрите, у нас тут, кажется,
нервный срыв.
– Да какой нервный срыв?! Дохлой
кошкой меня побил! Никто не верит! Никто! – женщина упала на стул и
принялась рыдать, стуча кулаком по столу...
В этот раз школе удалось обойтись без
вызова скорой, мамашу отпоили валерианкой и отправили домой, после
чего директриса срочно собрала небольшой круг учителей.
– Уважаемые коллеги, прошу вас
обратить особое внимание на поведение Шевченко Анастасии Романовны,
особенно в процессе проведения массовых мероприятий. Она нам
сегодня тут форменную истерику учинила, об стол билась. Психическое
состояние... под большим вопросом. Во всяком случае, я запрещаю
допускать эту родительницу к любым организационным моментам, это
ясно? Эксцессов нам только не хватало.
ДЛЯ ВЫЖИВШИХ
Ольга. 4 сентября 1986.
К вечеру четверга фургон отвёз на
скотомогильник последних двести восемнадцать тушек. В огромном
помещении осталось сорок семь выживших голов из почти семисот.
– Значит, так, – сказал Вова. – Зря
мы изначально пространство не разбили. Торопились, что ли? Делим на
три, как минимум. Нет, на четыре, удобно будет. Если что – хоть
какая-то изоляция. Согласна?
– Вполне.
Вова привёл строителей и обозначил
фронт работ. Через два дня, когда первая комната была готова,
побелена и прочее, остатки выживших заселились в на сто раз
передезинфицированные клетки.
Время от времени Вовка снова начинал
материться под нос. Нет, это надо! Через месяц-полтора уже забой
должен был начаться. Основная масса необходимых вложений уже
сделана, тут оставался-то докорм. Если каждый кролик (даже за
вычетом затрат на выделку) принёс бы нам минимум шесть рублей – это
нас почти на четыре тысячи выставили! Обидно до слёз.