Матерясь сквозь зубы – в такой
ситуации позабудешь про хорошие манеры, хотя сам Владимир не часто
бранился – он потащил лодку к невысокой каменистой гряде, заросшей
деревьями и кустами. В этом краю лесов, речек, озер и болот земля
буквально утыкана всевозможными камнями, и такие места везде
встречаются. И не заплутать тут могут только аборигены, выросшие
тут с детства, а к таковым он не относился. Просто впервые побывав
тут в детстве, в гостях у дяди, что живет в Приозерске, бывшей
русской Кореле, шведском Кексгольме или финском Кякисалми, он всей
душою полюбил эти места. И, выкроив пару недель крайне редкого для
себя отпуска, устремлялся сюда, отдавая тело на съедение комарам,
зато получая бездну впечатлений. В белорусских лесах болот, речек и
озер тоже хватало с избытком, а комаров и чуть ли не больше. Но вот
таких бурных речушек, которые могут кардинально измениться, став
«проходными» озерами, широкими и тихими, да еще стиснутых
каменистыми кряжами – такого чуда не имелось.
Рыбачили всегда с Иваном, стреляли по
мишеням – благо брат с дядей были заядлыми охотниками, но чаше
просто так стреляли из карабина с оптикой по мишеням, на спор. Вот
и сейчас они вдвоем плыли в укромное местечко для такой забавы.
Побаловались на свою беду – оставил братишку на камне и непонятно
где он сейчас находится.
- Ух ты, кажись добрался!
Владимир вытащил лодку на камни,
добравшись до берега. Склонился над мотором – новенькая «Ямаха» в
пару лошадиных сил не пострадала, в отличие от винта, который вроде
сломаться должен в последнюю очередь, но нет – невозможное
свершилось на этих камнях. Снял его с креплений, отвязал и вытащил
два туго набитых мешка, поднатужился и перевернул лодку, слив из
нее набравшуюся водичку.
- Бля! Как холодно…
Сакраментальное высказывание
вырвалось от души, и он стал сбрасывать с себя мокрую одежду, что
«духобор» во время всеобщей оргии. Расшнуровал берцы, скинул их,
снял носки. Быстро отжал куртку со штанами, разложил на камнях, за
ними последовала футболка с трусами. Ежась от холода, вскрыл
полиэтиленовый мешок, в котором прятал рюкзак – однажды
перевернулся на своей утлой лодчонке, а потому выводы на будущее
сделал, да еще веревкой стал привязывать к лодочной доске.
Обтерся полотенцем и живо надел
тельняшку и камуфляж – сменная одежда была в стиле «милитари». Вот
только запасная обувь кроссовки – и легче, и меньше места занимают.
Нахлобучив кепи, отмахнулся от комаров, и, обломав от куста ветки,
воткнул их между камнями, насадив берцы - сохнуть им долго, а
надевать мокрыми чревато. Да и зачем обувку зря портить – он всегда
бережно относился к имуществу. И перепоясался ремнем, на котором с
одной стороны висел небольшого размера охотничий клинок в ножнах,
который ему выдал Иван, а с другой футляр с многофункциональным
ножом, уже его собственным.