–
Азим-хан заперся в крепости Бала-Хиссар, она с южной стороны. Ее
стены высоки и находятся на высоком холме. Ее трудно будет
захватить.
–
Тем радостнее будет полковнику Петрову, – пожала плечами я. – Он
заскучал уже без работы для своих пушек.
– Лучше сберечь порох. И крепость
мне самому нужна. Как и этот прекрасный город.
Кабул мне прекрасным совсем не казался.
Пыльно, душно, дома, собранные из палок, обмазанных глиной, во
многих местах уже отвалившейся. Даже странно, что само название
столицы Афганистана можно было перевести как «цветочная
вода»[4]. Пахло тут совсем
иначе.
Но мнение мое вынужденно изменилось,
когда колонна, к которой я была приставлена, вышла к крепости с
запада, и перед нами раскинулся чудесный сад. Несмотря на зной, в
нем цвели тысячи цветов, деревья покрыла зелень, и даже в ста шагах
от него чувствовалась приятная, благородная прохлада.
–
Баги Бабур, – с гордостью сказал Дост Мухаммед. – Его разбил
Захир-ад-дин Мухаммад Бабур, что правил Индией и Афганистаном,
потомок великого Тамерлана, основатель империи Великих Моголов,
которая сейчас лишь пыль от былой славы и управляется красными
людьми. Велите своим людям обойти сады, иначе вытопчут здесь
все.
Я
лишь кивнула. Майор Кульмин козырнул и повернул своего скакуна
отдавать указания. В расстоянии войско почти ничего не теряло,
крепость была видна уже отсюда и вид ее вызывал уважение. Пусть
стены и не были особенно высоки, но крутой холм представлял собой
естественную фортификацию. Даже если разбить куртины, то
подниматься вверх придется с тяжелыми потерями.
–
Колонна генерала идет с севера от мечети… – вихрастый штабной
капитан посмотрел свои записи, – Пули Хишти. С юга крепостица
упирается в озерцо, на восток отходит тракт на… Баг-ра-ми. Его
оседлают казаки, к ним должен подойти Копорский полк. Павлоградцы
усилят с юго-запада, должны обойти сии сады справа
тогда.
–
Доклад принят, капитан! – засмеялась я, чем вызвала смущение
офицера.
Чтобы приободрить молодца я свесилась с Жана
и чмокнула капитана в лоб. Но он еще больше покраснел, а афганцы
вокруг неодобрительно заворчали. Слишком много вольностей на людях
от женщины. Некрасов рекомендовал мне показать свой талант при
случае, чтобы вызвать если не уважение, то хотя бы страх, но делать
такое следовало бы в нужной ситуации. Не ввергать же их в ужас
просто так.