Но когда солдаты выстроились для
атаки крепости, ворота так и не открылись. Ни тут, на западе, ни у
Александра Федоровича с его стороны. Прискакал Некрасов, о чем-то
пошептался с людьми хана и уехал. По его лицу я так и не поняла,
остался ли он доволен разговором.
Кажется, все шло не совсем по плану,
колонны отступили от ворот, неся незначительные потери и только
ранеными, ведь на стены никто не полез, а с них стреляли редко и
очень неточно.
Я
взяла приданный мне десяток гусар, своих охранников и проехалась
вокруг Бала-Хиссара сама. Заметила, что пушки почти не тронули ту
часть крепости, которая спускалась к озеру. И если сначала
подумала, что это какое-то недоразумение, то потом поняла замысел
военного командира экспедиции. Ядра били во все стены, но не сюда,
отвлекая внимание защитников.
–
Кажется, главный штурм тут будет, – сказала я Тимофею.
–
Но, думается, что тогда, когда сделают один или два пролома, –
добавил Григорий.
Полководцы из нас, конечно, те еще, но этот
вариант казался разумным. Тем приятнее было убедиться в этом, когда
на третий день рухнули два участка стены, и к ним устремились
штурмующие. Почти все воины Азим-хана встали напротив проломов,
ожидая неприятеля, однако Ланжерон не спешил посылать солдат
врукопашную и приказал устроить стрельбу, словно части выстроились
на плацу. В ответ летели редкие пули и множество стрел, но
плотность огня со стороны русских оказалась куда как выше. И
пуштуны были просто принуждены к вылазке, теряя людей, сраженными
свинцом, а потом принятыми в штыки.
Тем временем Копорский полк скрытно
выдвинулся вдоль озера с лестницами и попытался овладеть стенами в
этом месте. Я наблюдала это со стороны, довольная собственной
сообразительностью, и видела, как зацепились солдаты, но уперлись в
ожесточенное сопротивление.
–
Господа, кажется, нашим воинам нужна помощь.
–
Чем мы можем помочь, Белая Ведьма, – спросил меня один из
приближенных Дост Мухаммеда. – У нас с собой нет сипахов, которые
бы лезли на стены. Наши сипахи ждут, когда смогут ворваться в
крепость.
–
Мани дал мне силы, и я обязана применять их в помощь своим
солдатам.
Сказано это было мной с жутким
пафосом, но эти люди привыкли к цветастым фразам. С недоумением они
смотрели, как я повернула пожалованного на время коня и, распустив
волосы, направилась прямо к самому бою. Дост Мухаммед не стерпел и
приказал ближникам следовать за ним, а сам пристроился рядом.