…. проявляй всяческое почтение, будь мила, добра и весела. Но
если повелитель пожелает ты должна извергнуть на него водопад
страсти …
Обмазали меня тёплым воском от свечек, дали застыть, а потоком
ка-а-а-ак дернут – АЙ, БОЛЬНО ЖЕ! Ну и депиляция тут у вас! А меня
уже мнут как тесто, натирают душистыми маслами и всё это молча, и
Сюмбюль не унимается.
….. ты должна усладить взор и естество нашего великого падишаха
так, чтобы он испытал райское блаженство и тогда на тебя
низвергнутся все блага мира …
Привели меня в отдельную комнату, навалили на стол столько еды
что и десятку человек не съесть – ешь сколько влезет. Потом
поставили меня на табурет свалили на пол целый ворох платьев,
меряют, выбирают, вертят из стороны в сторону, прямо на мне
подгоняют, подшивают, а Сюмбюль все поет как соловей
….. наш падишах повелитель вселенной и если он чего-то захочет
не вздумай ломаться и говорить – я не хочу или не могу ….
Усадили меня за маленький столик, заваленный флаконами духов,
лентами, помадами и много чем еще.
Завивают мои волосы, и так и сяк, вроде сделают прическу, а
потом – нет, не то. Надо по-другому. И давай все сначала. Спросить
чего хочу я, никому даже в голову не приходит. Я как в ступоре.
Сколько раз, смотря «Великолепный век», думала какого это оказаться
на месте Хюррем, и вот когда сбылись мечты идиотки, что-то меня это
не радует, в полном обалдении, как говорила моя мама – как пыльным
мешком из-за угла по голове шарахнута. Мыслей в голове полная каша,
и ничего путного в ней нет. Все почти все время молчат и только
Сюмбюль токует как тетерев на току
…. даже если тебе будет больно или неприятно не вздумай это
показать! Наш повелитель должен быть уверен в своей мощи и
неотразимости и не дай того аллах, он в этом усомнится – тогда не
сносить тебе головы ….
И так весь день. Вечером ведут меня в покои Сулеймана, а
Сюмбюль-ага все продолжает и продолжает.
Наконец мне это надоело, сколько можно слушать? И сказала
ему.
Да что ты всё причитаешь и причитаешь? Можно подумать не я, а ты
на хальвет идёшь!
Нягир прыснула от смеха, а Сюмбюль на мгновение завис, а после
отмер и опять
О аллах! Она ещё шутит! Спаси и сохрани нас всех …
А что ж мне плакать что ли?
А ведь чувствую, сердечко-то стучит. О какой-то слуга идет
навстречу с кувшином и тремя стопками на подносе – надо выпить для
храбрости. Схватила я кувшин и хлебнула прямо из него. Слабовато,
не больше 10 градусов, что это – аллах его знает, может последний
раз в жизни пью, надо еще. После сую его Сюмбюлю в руки – глотни и
ты. Он в полном обалдении.