Тысяча вторая ночь Шахерезады. - страница 42

ТАК ТЫ ЕЩЕ И НЕ ДЕВСТВЕННИЦА?!

(И об этом донесли. Какая сволочь настучала?! УБЬЮ ГНИДУ!)

Куда смотрели калфы и евнухи, когда отправляли тебя в покои повелителя?! (А евнухи и калфы позади меня уже выстроились в ряд и «Я не я и кучка не моя.»)

Тебя должны были тщательно проверить и проэкзаменовать, прежде чем представить перед моим сыном! Я накажу всех, кто недоглядел!
Они не виноваты, моя госпожа, — я упала на колени и чуть ли не согнулась пополам — Это был приказ самого повелителя! Кто мы такие чтобы противиться его воле. Не наказывайте их, во всём моя вина, я недостаточно внимательно слушала наставников, и прогневала повелителя своим невежеством. (Не хотелось бы чтобы их наказали - потом себе дороже выйдет.)

Не оправдывай их. Терпеть такое со стороны безродных наложниц! Безобразие! Я накажу тебя самым жестоким образом, хатун! Так, чтобы всем уроком было!
Я приму любое наказание, Валиде Султан…
Что с твоим лицом? Ты вся побледнела? Ещё в обморок мне тут упади… — уже не так гневно пробурчала султанша.
Мне действительно стало нехорошо, боль усиливалась, пора было принимать лекарство и соблюдать больничный покой, но у меня же всё ни как у людей.
Я в порядке, госпожа.
Вижу, что тебе больно и стыдно, своё наказание ты уже получила, можешь идти… — в раз изменила своё мнение мать падишаха.
Женская солидарность? Кто знает… ПРОНЕСЛО! Со знанием сериала и того, что будет наперёд, я только что чуть не лишилась головы! От понимания этого на меня накатилась невероятная слабость. Я собиралась встать, но в глазах резко потемнело, казалось, что меня вот- вот разорвёт изнутри. Ноги стали холодными, и совершенно не хотели слушаться нынешнюю владелицу тела. Потом Нигяр мне рассказала, что я то бледнела, то краснела буквально на глазах.
В этот момент двери в покои Валиде Султан открылись, и внутрь вошёл падишах. Я собралась с силами и встала, до боли прикусывая губы, чтобы не закричать от бессилия. Султан радостно стал обнимать мать, и та буквально помолодела на глазах.

Валиде, прошу прощения, что не смог прийти утром и получить ваше благословение, были неотложные дела, — мужчина подошёл и поцеловал руку матери.

Когда же Махидевран с Мустафой приедут из Манисы, сын мой? — радостно спросила Хафса Султан своего почтительного сына, нежно взяв того за руки. Сулейман улыбнулся, вспоминая явно что-то хорошее.