— Мне нужна была твоя, то есть, ваша микроволновка, — лепечу, а мой возбудитель спокойненько так подходит ко мне. Бросает взгляд на мое недоразумение вместо ужина — хорошо я не отрывала пленку сверху и мне удалось не уничтожить шикарную кухню.
Он наклоняется, поднимает кончиками пальцев, брезгливо морщась, мою пюрешку с котлеточкой и демонстративно выбрасывает в мусорное ведро, спрятанное как раз за дверцей.
— Хоть бы тарелку взяла. Нельзя же греть в пластике, — ворчит на меня, возвращаясь. Вот сюда. Напротив меня. На расстоянии дециметра. Не больше.
Мое сердце бешено колотится, оглушая меня. Потому что дурацкие мысли все лезут и лезут. Он такой высокий. Я всегда вот когда в лифте с ним еду, смотрю ему в точку на груди, или на цепочку серебристую, так ярко выделяющуюся на его загорелой шее и очередной черной оверсайз футболке. Модник весь из себя. Всегда стильно пострижен, борода ровная и идеально ему подходящая. И запах. От него хлещет флюидами, феромонами, тестостероном и каким-то дорогим парфюмом, сносящим мне крышу напрочь. Раньше еще в мозгах звенел звоночек типа: “Эй, ты чего. Ты же замужем!”. Сейчас мои слюнявые мысли об этом мужике не столкнулись ни с каким препятствием. И это плохо. Ой, как плохо.
Я снова решаюсь посмотреть ему в глаза. И задыхаюсь. Вижу, как улыбка сходит с его лица. Может, я ему и не нравлюсь вовсе? Может, он просто вежливый и прожигал взглядом каждый раз меня, встречая, потому что ему моя одежда не нравилась или напоминаю кого? Да-да, я не слепая! Все замечаю. С детьми же работаю. И взрослых подмечаю.
А вдруг, он сейчас разозлится и скажет, чтобы выметалась из его кухни, квартиры и жизни тоже?
Я же не выдержу. Все мои влажные мечты о нем, секретные от уже бывшего мужа и от себя самой, порой, рассыпятся в прах, если я ему даже на секундочку не интересна.
И я приготовилась идти в атаку. Ошеломлю его поцелуем и сбегу!
Поднимаюсь на носочки, прижимаюсь к нему всем своим телом, обвиваю шею руками, чтобы притянуть поближе, и касаюсь своими губами его в легком и почти невесомом поцелуе.
Меня молнией шарахает тесный контакт наших тел. Он такой сильный, такой… такой родной! И снова усмехается. Неужели он не чувствует того же? В расстройстве отмираю. И хочу уже начать извиняться, но его руки лежат на моих ягодицах и талии и отпускать от себя не собираются.