Я отлично помню, как адвокат Ксения Несчастных появилась впервые у нас в суде. Откровенно говоря, до того момента я не думал, что такие адвокаты в принципе существуют. Она была похожа на Эрин Брокович из одноимённого фильма. Такая стройная, дерзкая, на каблуках и в облегающем пиджаке. Естественно, все мои холостые (и некоторый женатые) коллеги заинтересовались ей. Кто-то даже пытался подкатить. Я же как-то с самого начала понял, что Ксюше совсем не до флирта или отношений сейчас. Было что-то такое в её взгляде — холодное, отталкивающее, будто невидимый барьер, отделяющий её от внешнего мира. Позже, когда Ксюша стала меняться внешне — округляться, набирать вес, я понял, что появление её, такой яркой и энергичной, в нашем периферийном городе было ничем иным, как побегом от прошлой жизни. К разочарованию всех её тайных воздыхателей Ксюша оказалась беременной. Я не знал, что за тайна кроется в её прошлом. Но осознал, что оно ещё более драматичное, чем я представлял изначально.
— Несчастная-то, слышал, вернулась на работу уже, — говорит мне секретарь Галина Фёдоровна.
— Её фамилия Несчастных, — поправляю я с лёгким раздражением. — Такие фамилии не склоняются.
— Ой, да какая разница? — она взмахивает рукой. — Я не про это. А про то, что не припомню, чтобы кто из моих знакомых всего на три месяца уходил в декрет.
— Раз вернулась, значит, так надо, Галина Фёдоровна. Прекращайте уже сплетни и готовьтесь к заседанию.
Я бросаю задумчивый взгляд в окно и вижу Ксению в лёгком пальто нараспашку. Она с кем-то беседует по телефону. Всё такая же эффектная, пусть больше и не такая фигуристая, как была. Вздыхаю тяжело, раздумывая над тем, что знаю о ней. Говорят, она одинока. Живёт с подругой, у которой тоже маленький ребёнок. Полагаю, что так рано из декрета Ксения вышла не от большой любви к работе, а из-за отсутствия денег. На сердце появляется груз. Я бы хотел как-то поддержать её. Что до декрета, что после Ксюша всегда мне нравилась. Может, попробовать пригласить её куда-нибудь?
Зима пролетает незаметно. Не проходит ни дня, чтобы я так или иначе не вспоминал о Ксюше. Однако возможности заговорить с ней так, чтобы это выглядело естественно, для меня так и не появляется. Порой я ловлю себя на мысли, что я, будто какой-то маньяк, фантазирую, как иду с ней на свидание. Прокручиваю в голове, что скажу ей. Подозреваю, что это свойственно всем парням моего типа. Но мне всё равно стыдно за свою нерешительность. Увалень великовозрастный, не могу подойти и прямо сказать женщине, что она мне нравится. В голове каждый раз мелькает страх: а вдруг она всё ещё переживает из-за того, что случилось в прошлом?