— Ну, в целости уже вряд ли, — я с досадой покосилась на белокурый завиток.
Священнослужитель лишь отмахнулся от меня и жестом велел следовать за ним.
Отжав подол платья, и отбросив с лица влажные волосы, я догнала своего провожатого.
— Вы меня разве не будете убивать? — спросила я, не веря случившемуся.
Старик вздохнул и покачал головой:
— Что не отбор, то какое-то чудачество! Почему вы все вбили себе в голову, что идете на верную смерть? Вы вообще летописи изучали? — негодовал священнослужитель. — То челом о камни бьются, то пытаются напиться из колодца. Ты вон вообще топиться вздумала! И ведь нахлебалась бы, не помоги я тебе! Где бы мы потом новую невесту искали?
— Невесту? — с любопытством переспросила я, на ходу пытаясь заколоть мокрые волосы.
Перспектива остаться в живых, да еще и выйти замуж не могла не радовать. Все лучше, чем рыб кормить на дне колодца.
— Пошевеливайся, — бросил через плечо старик, поднимаясь по каменной лестнице, идущей со стороны противоположной лазу, через который мы вошли в пещеру.
Солнечный свет ослепил глаза, свыкшиеся с полумраком пещеры. Я зажмурилась, потирая тыльной стороной ладони веки.
— А лорд не дурень, — донесся до меня чей-то голос.
Присмотрелась и увидела повозку, на которой восседал невысокий мужчина. Он то и дело накручивал на палец рыжий ус, с любопытством рассматривая меня.
— А где экипаж?
Разочарованию не было предела. Вместо кареты телега, груженная сеном. Кажется, я рано обрадовалась, узнав про замужество. Не иначе как собрались выдать меня замуж за какого-то бродягу. Иначе как это объяснить?
— Столицу нужно покинуть до захода солнца, оставаясь при этом незамеченной, — терпеливо объяснил священнослужитель. — Экипаж наделает много шуму и привлечет излишнее внимание.
— К чему такая скрытность? — удивилась я.
Старик взял меня за руку. Его ладони крепко сжали мои пальцы. Серые, выцветшие глаза, полные скорби, уставились на меня.
— Отныне ты, Элла Брэдстон, для всех мертва. Будет лучше, если твои родные никогда не узнают, какая участь уготована тебе судьбой.