- Что воровать - это опасно. Мы не срем там, где едим.
Лола долго молчит, все больше сжимаясь под взглядом
великана.
- Ну и нахер их всех, - глухо бормочет она, опуская голову.
Остаток пути мы проводим в молчании. Поезд, наконец,
останавливается. Добыча выдохлась и сдалась, но пока жива. Мы
покидаем пластиковый уют вагона.
- Станция семьдесят пять, - оглашает синтетический женский
голос, человечный настолько, что вызывает эффект зловещей
долины.
- Добро пожаловать в Пустошь, Джеки, - невесело говорит Джо.
Глаза медленно привыкают к темноте, пока мы сходим с платформы.
Чувствую, как снег корком налипает на бороде и бровях, как чавкает
грязный, подтаявший снег под ногами. Ветер пронизывает куртку, я
начинаю дрожать.
- Как тебе наши красоты? - толкает меня в плечо старый
байкер.
Прямо перед платформой, на пятачке асфальта сидят люди. Перед
ними - импровизированные лотки из коробок и старых ящиков для
овощей. Люди кутаются в старые куртки и рваные пальто. Натягивают
выцветшие шапки на глаза и заматывают носы шарфами. Они давно сидят
здесь, в надежде, что кто-то из пассажиров проезжающего поезда
захочет разжиться сувениром из фавел.
По центру стихийного рынка возвышается большая, рекламная
стелла, точно памятник мировому потреблядству. И есть что-то
забавное в том, как контрастируют картины счастливой, гламурной
жизни на стелле с царящей вокруг нищетой. Но смеяться мне,
почему-то, не хочется.
Картинка на стелле мерцает и несущийся по прериям внедорожник
сменяет соблазнительная модель в кружевном белье. Вверху красуется
элегантная надпись: Victoria Secret.
- Ей, наверное, холодно, непроизвольно замечаю я, потирая
замерзшие ладони.
Джо косится на меня, а затем разражается хохотом. Остальные тоже
посмеиваются. Даже хмурая после вздрючки Лола ухмыляется.
И похоже, из нас всех, только меня беспокоит холод.
- Да уж, наверное, от жары не страдает, - отсмеявшись говорит
Джо. Впервые с момента знакомства, его голос звучит довольным. Ну,
не считая, когда он в роли Санты. - Пошли, народ, поможем нашему
городскому пижону согреться.
Оставив рынок позади, мы погружаемся во тьму. Позади остаются
последние крупицы цивилизации и ощущение мнимой безопасности. Джо
уверенно ведет нас вперед, я же не вижу ни зги. Вокруг нас встают
холмы, усеянные редкими огоньками. Когда луна, наконец, на
мгновение прорывается через облака, я вижу крыши сотен маленьких
лачуг, усеивающих холмы плотным ковром. Неоднородные и одинаково
квадратные, собранные из строительного мусора и проржавевших частей
машин. Чувство нереальности усиливается.