Сейчас особняк выглядел вполне обжитым. Во дворе виднелись еще
несколько небольших каменных и деревянных построек, а двор обнесен
высоким зеленым частоколом. На берегу обваловка из огромных камней,
небольшая деревянная пристань и лодочка.
Повозка остановилась у калитки и тут же протяжно залаял пес.
– Свои, Мордан! – усмехнулся Матвей и обернулся.– Вот и
приехали, барин…
Из калитки медленно, слегка прихрамывая, вышла старуха лет
семидесяти, в толстой вязанной жилетке и юбке до земли. Она
прищурилась, глядя на меня и медленно растянула краешек века
пальцем. Так обычно делают очень близорукие люди.
– Что, не признала, тетка Ефросинья? – заливисто рассмеялся
Матвей.– Хозяин вернулся!
Я спрыгнул с повозки.
Старуха покачала головой, что-то пробормотала и вернулась во
двор.
– Совсем у бабки крыша поехала,– усмехнулся Матвей.
Из калитки выскочил седой краснощекий мужик в черном картузе, а
следом огромный бородатый амбал. Такой здоровенный, что я, сам не
ожидая, слегка попятился назад.
– Прохор Петрович, не признали? – улыбнулся Матвей.– Батюшка
наш, Андрей Никитин из Петербурга вернулся.
– Господи праведный…– седой тут же снял картуз и слегка
поклонился, приложив правую ладонь к груди.
Великан сначала застыл как истукан, но тут же поклонился до
самой земли.
– Батюшка, а мы вас только к Троице ждали… – пробормотал седой и
прослезился. Он толкнул здоровяка локтем в живот.– Что стоишь,
оглобля, беги к Аглашке, пусть стол накрывает…
Великан развернулся и поспешил к серой постройке.
– Прохор Петрович,– пролепетал Матвей.– С барином по дороге беда
приключилась. Ванька Кочубей его на лошади зацепил. Надобно
фельдшеру осмотреть.
– Вот разбойничья душа! А фельдшер как раз у нас, кофию
кушает…
Седой бросил Матвею монетку, которую мельник ловко поймал.
Матвей кивнул мне и тут же запрыгнул на козлы. Встряхнул вожжами и
повозка понеслась обратно в село. Прохор осторожно взял меня под
руку и завел во двор. Огромный лохматый пес покосился и тут же
полез в будку. Посреди двора стояла деревянная беседка, увитая
диким виноградом. К особняку вела широкая дорожка из брусчатого
камня, вдоль забора кусты смородины и шиповника.
Мы вошли в особняк и очутились в просторном полутемном холле. Из
комнаты выглянул низенький толстячок в круглых очках. Он почесал
лоб, и наконец, показался во всей красе. Совсем небольшого
росточка, весь кругленький, даже щеки такие, будто бы он их
постоянно надувает.