Мы с папой переехали в начале лета.
Нужно было написать заявление в школу, обустроиться, закупить всё
необходимое… И пока он пытался найти работу, тетя Настя
тренировалась на мне, потому что в следующем году в школу должна
была пойти моя двоюродная сестра Надюха. По магазинам в поисках
ранца и школьной формы мы ходили втроем. Надюха – мелкая копия
мамы, тоже ко всему подходила основательно. Мне до нее было далеко,
несмотря на то, что она на год младше.
Надюха – удивительное создание,
похожее на кудрявый колобок. У нее было круглое румяное лицо,
голубые глаза и всё это обрамлял ореол светлых, почти белых
вьющихся волос. Тётя Настя утром перед тем, как расчесать этот
атомный взрыв, окунала расческу в воду, чтобы хоть как-то ненадолго
их утихомирить. Но вопреки всем резинкам и невидимкам у Надюхи была
постоянная связь с космосом – антенны, разлетающиеся в разные
стороны. Тётя ругалась и вздыхала каждое утро, а я завидовала, как
и все дети с прямыми волосами. Более того, в семье я была
единственной с темными, можно даже сказать иссиня-черными
волосами.
-Кукушкино наследство, - говорила
тётя, - это надо же! Ничего от отца не взяла, как будто нарочно
памятку оставила… Чтобы побольней…
В общем, благодаря тёте, мне
постепенно внушили, что для отца и для родни я была лишь
«Кукушкиным наследством». Несмотря на это с Надюхой мы сдружились,
хоть и походили вместе на число десять. Длинная худая черноволосая
единица и круглый пушистый нолик. Первые две недели моего
пребывания в Белореченске ограничивались в основном домом, но потом
Надюха вывела меня «в свет» - познакомила с соседской детворой. Я
удивилась, сколько на одной улице было ребят примерно одного со
мной возраста! И пока взрослые занимались своими делами, чего
только мы не вытворяли!
Окраина города – раздолье! Природа в
нашем распоряжении… Сады и огороды в том числе… Вот мы и шарили в
поисках зелени. Залезали на вишни в поисках клея, ели недозрелый
крыжовник… Почти каждый день заканчивался или ссадинами, или
синяками, или поносом. Тётя извела на нас всю марганцовку.
-Господи, за что? – С этих слов всё
начиналось, когда мы с Надюхой возвращались вечером с «прогулки».
На нас не было ни одного живого места: то оторванный карман, то
подол платья… Перепачканные, словно два маленьких трубочиста.