— Только не смей опять вырубаться!!!
— Я заревел во всю глотку, пытаясь удержать её в нашем мире хотя бы
звуком. — Держи тут!!!
— Да-да... Простите... — Изящно
перепрыгнув через алые разводы, девушка нагнулась передо мной и
взялась за деревянные дощечки. — Вот так?
— Кто из нас медик вообще? — Мой
взгляд снова невольно тянулся в вырез халатика.
— Прост...
— Да держи уже!
Дрожащая сестричка схватилась за
скатку покрепче. И пока я оборачивал бинтами тампон и раненное
бедро, медичка присмотрелась к лицу Таисьи:
— Ой... Это же княгиня Волкова,
да?
— Бинго! Вот тут теперь жми!
Сильнее! Я щас ещё бинты возьму. — На тампоне за это время успело
появиться ярко-красное пятнышко.
— Да-да, как скажете, ваше сият...
Высоч... Высок...
— Держи молча!
— Как ск... — Наткнувшись на мой
негодующий взгляд, сестричка всё-таки перестала упражняться в
титуловании. Как можно превратиться в такое раболепствующее
ничтожество? Ну да ладно, у каждого своя война...
Пока я торопливо рылся в шкафу в
поисках более надёжного турникета или жгута, на пол посыпались
упаковки таблеток, какие-то баночки и запакованные шприцы.
Но голоса вдруг послышались уже
снаружи:
— Вот это да-а-а! — Тошнотворно
бодрый возглас шёл откуда-то со стороны разбитого окна. — Да тут
пир горой закатить можно!
Девчонки от таких баритонов обычно
прямо на ходу текут. Поэтому меня от него чуть не вырвало. Даже тот
толстяк на ёлке вызывал меньшее отвращение...
— Э? — Кажется, это снова захрипел
задверью обгоревший урод. — Влад, ты что ли...
— Для тебя Владислав! — Бодрый голос
неожиданно раздался гораздо ближе, чем раньше. И сразу после этого
брезгливого замечания за дверью что-то глухо хрустнуло.
— А кто это у нас в теремочке живёт?
— Судя по теням в щели между дверью и полом, обладатель этого
тошнотного голоса стоял прямо напротив входа. — А ну-ка
открывайте...
Услышав последние слова, я снова
вспомнил опричника из подворотни. Как и тогда, этот тошнотный
баритон я сейчас слышал не снаружи, а изнутри собственной
головы...
— Да, граф... — Сестричка вдруг
отпустила скрутку и начала медленно подниматься. — Слушаюсь...
— Ты чё творишь! — Я метнулся к
Таисье и еле успел поймать расплетающиеся дощечки.
— О-о-о... Это даже лучше, чем я
думал... — Снова послышалось у меня в голове. И теперь тошнота была
уже почти настоящей. — Давай же, дитя... Пригласи меня.. Позволь
мне войти... Войти к тебе... Тебе очень понравится, обещаю...