Приподнявшись на локтях,
золотоглазая девчонка немного осовело оглядела комнату, себя в луже
крови и потом меня, застывшего в дверях. И пока скинувшая с себя
оцепенение медсестра растерянно пересаживалась с пола на кровать,
на лице юной княгини вновь нарисовалась хищная улыбка:
— А ты, Страшила, оказывается, не
такой уж и Страшила! — Кокетливый прищур не очень органично
соседствовал с этими клыками. Но голосок оставался весьма милым. —
Побежали, порвём тут уже всех, наконец!
— А ты и дальше планируешь меня как
живца использовать?
— Ну чё ты начинаешь! — Ответ
сопроводила зубастая улыбочка. — Нормально же всё получилось!
Вместо устных возражений я
постарался как можно более выразительнее оглядеть кафель, залитый
княжеской кровью.
Золотоглазая девчонка всё-таки
немного смутилась. И осмотрев место, на котором у неё только что
была рубленая рана, чуть слышно что-то проворчала себе под
недовольно сморщенный носик.
— Простите, ваше сиятельство... —
Послышалось с койки. — Вам, наверное, сейчас лучше немного
отд...
— А?! — Таисья резко подскочила на
месте и, развернувшись в сторону Ульяны, приземлилась на
четвереньки. — А ты ещё кто?!
— Простите... Меня зовут У...
— Я не спрашивала твою биографию! —
Огрызнулась молодая волчица. — Ты чего тут делаешь?!
— Я... Я помогаю доктору... Я
недавно тут... — На сестричке снова не было лица от страха.
— Во время Хеловина?! У всей челяди
же выходной должен быть, нет?
— Да, но... Но доктор попросил
присмотреть за князем... — Глаза с потёкшей тушью глянули на меня,
словно в поисках помощи. — И ещё надо было срочно сделать ему
укол...
— Кня-а-а-а-азем? — Оставаясь на
четвереньках, Таисья обернулась обратно ко мне. При этом
изогнувшись так, что бомжовская лига лапты тут же открыла новый
сезон. — Да ладно! И чьих же ты будешь, княже?
Под озорным золотистым взглядом я
чуть начисто не забыл то, что рассказывал обо мне Ромул:
— Шуб... Шубских-Приаральских...
Я, конечно, помнил, что этот род не
отличается особым богатством. Но на лице девчонки вдруг
нарисовалась такая презрительная гримаса, словно я только что
наложил на кафель дымящуюся кучу — прямо при ней:
— Шубский?! — Мгновенно
подобравшись, юная волчица напряглась и мелко задрожала, словно
перед прыжком. — И сколько уже шкур в этом году содрал? А,
Шубский?