— Побежали уже! Если там на тебя
кто-то зубы точит — я почую! — И вновь глянула на меня через хищный
прищур. — Да и вы, зверобои, вроде как следы читать умеете...
Не то что бы... Но, пожалуй, когда
возвращаешься в свой двор из продуктового где-нибудь на краю, то
ухо нужно держать в остро. И смотреть, не зашёл ли кто до тебя в
подворотню. Чтоб где-нибудь за мусоркой сховаться с колюще-режущим
приветом.
В очередной раз убеждаюсь, что вы,
барчуки, не так уж далеко от нас ушли...
— Погоди...
— Да что ещё! — В рыке девчонки
всё-таки послышались звериные нотки.
Я тоже шагнул к окну и указал
тесаком на цепочку следов от калош снеговика, выходившую из-за угла
в гущу парка. В опускающейся темноте она была едва заметна.
— Это может звучать странно. Но их
оставил снеговик с топором. И сейчас он может быть где-то там,
среди ёлок.
Покосившись в мою сторону, Таисья,
очевидно, поняла, что я не шучу. Но лишь легко пожала плечами в
ответ:
— Ну снеговик, так снеговик.
Морозов, наверное... Тут сегодня ещё и не такое увидишь! Бежим
скорей!
— А куда...
— Да за мной! В корпусе я уже всё
разведала! Тут никого не осталось!
Проверив шнурки, я поспешил следом
за нетерпеливой напарницей.
— Слушай, а в этой игре вообще
какие-то правила есть? — Торопясь, я старался смотреть и под ноги и
по сторонам. Но в узком коридоре, ведущем к лестнице, не было
ничего, кроме пыли, паутины и опавших обоев. — Или ограничения,
там... А то ж можно просто из-за угла всех «калачом» почикать — и
всё!
— Это у вас, зверобоев, так принято?
— Таисья даже не оглянулась. — Не удивлюсь...
— Ну серьёзно! Пара гранат — и этот
снеговик без всех своих морковок останется. Что мешает-то? Тоже
какие-то обереги?
— Шубский! — Таисья вдруг всё-таки
остановилась как вкопанная. И я чуть не налетел на неё вместе с
мачете. — Только-только я подумала, что с тобой можно дело иметь. А
ты, оказывается, вон какой! Чуть что — сразу за ствол хватаешься,
да?
Недоумевать в ответ на такое
возмущение явно не стоит — подсказывало мне чутьё. И ещё
воспоминание о разговоре с Ромулом:
Никто не имеет права тебе что-то
запрещать. Кроме твоей чести...
Неужто у вас и правда есть какие-то
представления о честной игре? С другой стороны — да... Как-то же вы
друг с дружкой всё-таки уживаетесь уже сколько веков...
— Ну... Я просто думал, что типа раз
игра — то вообще без правил... Вон у этого хоккеиста какое сажало!
— Я покачал увесистым тесаком для иллюстрации. — А у Петровича —
перчатка...