Привычка вставать ни свет ни заря никуда не делась и на отдыхе. Так что подхватилась Маша в то время, когда большая часть страдальцев-отдыхальцев еще только приходила в себя после вчерашнего, требуя у жен и любовниц воды, таблеток «от головы» и пойти к чертовой матери «со своим долбаным морем».
На пляже было пусто — лишь парочка каких-то тощих мужичков язвенно-задротного вида, наверняка выпнутые лучшими половинами «на подвиги», тащили к морю лежаки и застилали их полотенчиками, чтобы застолбить лучшее место под солнцем. Вода еще была кристально чистой, не взбаламученной, и Маша наплескалась вволю, испытывая давно забытое, детское еще удовольствие от такого именно что плесканья в набегающих волнах.
В планах было вернуться в номер, принять душ, чтобы смыть соль, после сходить на завтрак… Но в любом случае вся эта казавшаяся незыблемой до полной безысходности конструкция покосилась и рухнула в тот момент, когда Маша напоролась на своего соседа — того самого, вчерашнего, который выл с балкона на Луну после того, как его бросила раскапризничавшаяся невесть с чего «Иоланточка».
Баритоша был пьян, мрачен и целеустремлен. И все это Маше остро не понравилось. Настолько, что она, наплевав на голодное урчание в животе, принялась за этой явно слишком увлекшейся своими мудовыми страданиями «брошенкой» следить.
При ближайшем рассмотрении мужик оказался еще не старым (в самом расцвете лет, как тот Карлсон) и каким-то… широким не только в плечах, а весь, целиком. Маша смотрела и млела: широко расставленные серые глаза (сейчас, правда, несчастные и мутные, но в обычном состоянии наверняка совсем другие), широкие славянские скулы, широкая грудь и все-таки плечи — по-настоящему мужские, приятно фактурные, наверняка способные вынести кучу жизненно-производственных проблем, но окончательно поникшие из-за вывертов какой-то дуры. «Тьфу на нее!» — решила Маша и перевела взгляд ниже, на крепкую задницу, обтянутую плавательными шортами в веселенький неожиданно розовый цветочек, и сильные ноги, уверенно попиравшие землю-матушку, несмотря на то, что головушка забубенная явно решилась на какие-то глупости.
Сосед и на пляж приперся с початой бутылкой чего-то крепкого. Другой, с иным «полетным весом» и более низким «лигрылом», уже бы упал мордой куда пришлось, а баритоша все еще передвигался. И это было плохо. Потому что Маша зуб любимый еще не пломбированный поставила бы за то, что все кончится какой-нибудь полной и окончательной херней. И угадала же! Мужик и правда, на полном серьезе попытался утопиться! А теперь вот снова засел в баре. Маша пристроилась рядом и протянула руку: