— Говорю же, в детстве роняли часто, — Хизер зло усмехнулась. —
Это он от безделья.
Бездельник в это время мотался по округе, стараясь найти хоть
одну спокойную лошадь, на которую можно будет взгромоздить
взбалмошную особу, которую, в свою очередь, с трудом переносили не
только люди, но и некоторые животные.
Проглотив похлебку, послушница, сыто улыбаясь, смотрела в
потолок и приводила мысли в надлежащий порядок. Если про отца был
не «глюк» — это уже само по себе ломает ее привычный мир, но
одновременно объясняет тягу к приключениям на свою задницу и
приглашение «Абстерго» на работу. Но, черт возьми, Хизер уже
пытались отключить. Времени осталось слишком мало. Может быть, ее
заболевание — это отражение состояния тушки на кресле проклятой
корпорации? Тогда почему ей удалось вернуться сюда? Непонятно. Но
как ни жаль родителей, а возвращаться туда, в будущее... уже
почему-то не так хочется.
Хизер с утробным стоном перевернулась на живот и уткнулась лицом
в подушку. Бред какой-то. Все равно нужно продолжать поиски.
Проклятый «Веселый Роджер» словно издевался, пялясь с листов на
двух дураков.
«Роджер», улыбающийся череп. Если документы зашифровал Хэйтем —
мерзавец еще и художником оказался! — то вопрос... почему пиратский
флаг?!
— Ну как? — в дверях показался усталый наставник. Хизер
приподняла голову над подушкой, внимательно его разглядывая.
— Почему череп?
Коннор застыл, непонимающе глядя на девушку и скорчив такую
мину, что ученица хихикнула.
— Тебе опять плохо? — поинтересовался он, осторожно закрывая за
собой дверь. — Какой еще, к духам, череп?!
— Мне очень даже хорошо, — Хизер коротко закашлялась. — Почему
на документах изображен «Роджер»?
Коннор как-то сник, медленно подошел к ее койке и сел на пол,
прислонившись к кровати спиной, вытянув одну ногу, а вторую согнув
в колене.
— Ну, есть одна мысль... — пробормотал индеец. — Но это долгая
история.
— А я пока что никуда не спешу.
Хизер дернула ассасина за растрепавшийся хвостик. Волосы у
Коннора отрастали с жуткой скоростью, даже завидно было. Еще
немного — и скоро все волосы уйдут под ленту. Бросив возмущенный
взгляд на девушку, Радунхагейду тряхнул головой, хлестнув себя пока
еще не шибко густым хвостом по щекам.
— Это могла быть отсылка или к опасности предмета, или к моему
деду.