— Пойду... огонь разожгу, — сердито буркнул индеец, оставив ящик
с документами на пороге.
— Давай, — коротко кивнула Хизер, снимая самопальный рюкзак и
ставя рядом. С одежды на пыльный пол медленно натекала лужа
воды.
Тихо, стараясь не шуметь, девушка стащила с себя насквозь
промокший китель, повесила на крючок у двери. За окном сверкнуло, и
оглушительный удар грома сотряс поместье.
— Ну просто-таки фильм ужасов, — девушка содрогнулась, будто от
сквозняка.
Поднявшись по скрипучей лестнице, она зашла в темную комнату,
где завернулась в теплую шкуру, служившую ей вторым одеялом. Снизу
послышался глухой удар в стену.
— Интересно, кулаком или головой? — со вздохом спросила Хизер
кого-то незримого. Очевидного ответа не было, можно было только
спуститься и посмотреть на происходящее, оценить последствия
удара.
Что, собственно, мысленно назвав себя самоубийцей, она и
сделала. К молчаливому буйству капитана послушница уже успела
привыкнуть, а узнать, из-за чего он вышел из себя, было не всегда
просто. Заодно предоставилась отличная возможность поупражняться в
скрытности, быстром беге и, в случае чего, выживании.
Осторожно спустившись, стараясь не скрипеть половицами, Хизер
заглянула на кухню. Коннор сидел перед уже разожженным очагом,
глядя в пол, сжав побелевшие кулаки. И испарялся.
— Эй, — тихо позвала девушка, — от тебя уже пар идет.
— А? — кулаки тут же разжались, гримаса то ли боли, то ли ярости
слетела со смуглой физиономии, слегка запачканной сажей.
— Дымишься, говорю, — успокоенная уже адекватным поведением
ассасина, послушница подтащила стул и уселась рядом.
— Это одежда сохнет, — поясняя, Радунхагейду смотрел, как парок
поднимается от рукавов.
— Да ты кэп, — вспомнив прикол из интернета, слегка грустно
улыбнулась Хизер: мировая сеть казалась уже чем-то
фантастическим.
— Ну да. «Аквилы», — удивился девичьей памяти ассасин, из-за
чего ученица вообразила очередной мысленный фейспалм.
— Капитан Очевидность, я хочу сказать, — уточнила она.
— Ну, говори, — разговор стал походить на беседу двух
шизофреников в сумасшедшем доме.
— Прости, это была шутка из будущего, — с тяжелым вздохом
извинилась горе-юмористка. — Я все время забываю, что ты их не
понимаешь.
— Все мы чего-то не знаем. На то и дана нам голова, чтобы
учиться, — Коннор пошевелил кочергой поленья в очаге.