Все эти бумаги были одним огромным рисунком.
— Ненавижу паззлы, — проворчала девушка.
Игра началась.
Вернувшись в поместье, Коннор застал сюрреалистическую картину:
послушница ползала среди документов, держа некоторые из них в руках
и в зубах. При этом она изрыгала проклятия, но разобрать слова было
невозможно — рот был занят.
— Ты что творишь? — ассасин застыл на пороге, держа грязную
рубаху в левой руке, а правой оперевшись о дверной косяк.
— Полшаю... — Хизер положила очередной лист на свободное
место.
— Зачем?
— Тьфу, — лист спланировал на пол, — заберись на стол.
— Ты умом повредилась, когда паука испугалась или когда на сосну
лезла? — Радунхагейду отбросил рубаху и подошел к девушке, глядя на
нее сверху вниз.
— Коннор, когда я говорю что-то сделать — делай. Лезь. На. Стол,
— отрывисто потребовала девица.
— Это смешно, — индеец хмыкнул, но на стол влез. Насмешливая
гримаса сменилась удивленной.
— Ну, хорош чертяка? — гордо поднялась ученица. — Целое
искусство.
— Если сумасшествие заразно, то мне не повезло.
Коннор увидел, как с разложенных на полу листов в потолок
пялится пустыми глазницами «Веселый Роджер», пусть еще не до конца
собранный, но вполне узнаваемый.
— Йо-хо, капитан! — Хизер глумливо отдала честь. — Когда
отплываем? — в ее глазах светился победный огонь.
— Бредология, — Хизер устало потерла глаза. — Слушай, может,
прервемся? У меня мозг вскипел, — пожаловалась она наставнику.
Наставник только угукнул, занятый получившимся пазлом. — Ты меня
даже не слушал, — не спросила, а констатировала девушка. Снова
угуканье. — Все. Я пас! — Хизер поднялась с пола.
Документы лежали в нужном порядке, и теперь на расстоянии был
полностью различим образ «Роджера». Нужное расположение было
найдено, а вот шифр — нет. Прошлая схема не дала результатов.
— Коннор, я есть хочу, — Хизер виновато шмыгнула, когда ее
желудок издал звучную трель.
— Так иди и сделай, — отмахнулся ассасин, сминая и забрасывая
исписанный лист в угол комнаты, где уже и без того скопилась
немалая куча использованной бумаги.
— Слушай, прекрати уже, зрение посадишь. Мы пятый час бьемся
головами о пол. А с утра мужики придут, — напомнила девушка.
— Ничего, подождут. Это что, только мне, что ли, надо?! —
вызверился Коннор. — Вроде как ты собиралась помереть в скором
времени без этой... — он обвел рукой «поле боя» и замолк,
подыскивая слово. Оно, будто издеваясь, еще дальше забилось в
закоулки сознания. Видимо, сказывалась усталость.