— Случилось... — обессиленно выдохнул тот, падая на
стул. — Я поручил синтарцам навести порядок в госучреждениях и
восставших городах...
— Что вы сделали?!. — не поверил своим ушам
генерал.
—П оручил синтарцам навести порядок... — мрачно повторил
Ландрис.
— Вы спустили с поводка синтарцев?! — Таркович в
ужасе схватился за голову. — Представляю, что они
наворотили...
— Не представляете... — уныло помотал головой личный
вассал. — Я даже не думал, что за столь короткое время можно так
запугать народ. В тех трех несчастных городах на улицу никто не
выходит, никто не работает, на всех фонарях висят бунтовщики, а в
бунтовщики синтарцы записывают за не так сказанное слово. Чиновники
после децимации...
—После чего?!! — полезли на лоб глаза генерала.
— Децимации... — тоскливо пробурчал Ландрис. — В
общем, они теперь с каждой бумажкой подходят к синтарскому
наблюдателю за визой, а те, ничего не понимая в бюрократической
волоките, связываются со мной. А я в этом тоже ни хрена не
понимаю!
— Сочувствую, — ядовито процедил Таркович.
— До прибытия императора бы
продержаться...
— Ой, боюсь, что вы на пару с синтарцами за это время
таких дел наворотите, что и император не разгребет...
— Так что же мне делать? — безнадежно спросил
вассал.
— Деваться некуда, помогу... — вздохнул генерал,
мысленно попрощавшись с надеждой еще немного отдохнуть.
— Спасибо!
— Не за что, одно дело делаем...
1 Децимация — казнь каждого десятого
Алексей расхаживал по своей каюте, размышляя о случившемся за
последние дни. Многое, очень многое оказалось неожиданным, взять
хотя бы помолвку сразу с двумя принцессами, одна из которых
прыгнула в его постель уже следующей после помолвки ночью. Причем
оказалась так настойчива, что отказать не было никакой возможности,
да и не хотелось, если честно — Алиса отличалась редкой
привлекательностью. При воспоминании об этой ночи щеки императора
полыхнули алым — он и не представлял, что в постели можно вытворять
такое и с таким энтузиазмом. Интересно, а принцессы друг к другу
ревновать не станут? Не хотелось бы. Впрочем, с Алисой все ясно —
шлюха, она и есть шлюха. А вот Катинка...
Но сейчас Алексея занимало совсем другое. До него только сейчас
начало доходить, что же представляют из себя ларатцы, насколько их
психология и менталитет отличаются от всего привычного, хотя он
воспринимал их без внутреннего отторжения, сказывалось, что сам
воевал. Понятно, конечно, почему они такие — народ, сражавшийся
двести лет почти без передышки, другим быть и не может. Но
превращать страну в единый военный лагерь император желания не
имел, а ларатцы ничего другого предложить не в состоянии. И с
синтарцами они споются очень быстро — родственные души. Несомненно,
эти два народа так и останутся основой имперской военной машины. А
вот развивать науку и культуру придется другим. Но кому
именно?