— И зачем
же он убил еë? — капитан почесал репу.
— Он не
собирался убивать графиню, но сработало состояние аффекта. Этот
неудавшийся романтик хотел шантажировать её, чтобы она бросила
графа и сбежала с ним. Но когда ничего не вышло, стал шантажировать
просто ради денег. И при их последней встрече графиня выдала ему
всё, что она о нём думает. Мне удалось проникнуть в его
воспоминания. Уж больно его задели слова о том, что она его никогда
не любила.
Убийца
уселся на мокрый асфальт и обхватил простреленную ногу руками, не
переставая нервно покачиваться от ноющей боли.
— Но по
нашей последней информации мы должны были обнаружить его на корабле
при выходе из речного притока, — изумился помощник капитана. — Где
же вы его изловили?
— Всë
просто, — мужчина в плаще отряхнул шляпу от капель дождя, — я
привык не верить в то, что говорят люди. Доверять стоит лишь голым
фактам, а не словам. Пока вы опирались на донос подставного
человека, который к тому же является дальним родственником убийцы.
Чего вы тоже не учли! Я дождался, когда этот родственничек выйдет
из дома с корзиной, наполненной ароматными булочками, и заберëтся в
канализационный люк. Там-то и прятался наш голубчик, прямо посреди
отходов. Как он только умудрялся есть при такой вони, сам до сих
пор не понимаю.
*Корчма
Ивановых*
Я поведал
Виктору про моё участие в расследовании, и его эта информация явно
порадовала.
— Так,
выходит, вы и были тем самым сыщиком! Ну и дела, — мотал головой
управляющий. — Многие в нашей губернии видели по телевизору новости
про эти события. Убийцу никак не могли изловить, так как тот
постоянно ускользал из рук в самый последний момент. А потом
заявился человек на коне, нанятый графом и решил этот вопрос. Вас,
правда, по новостям не показали. Неужели внимания не любите
привлекать? В конце концов, это же какая-никакая, а
известность.
— В наш век
и без того всюду царит слишком пристальное внимание к любому чиху,
— ответил я и поглядел в заиндевевшее оконце.
— А как
интересно вы поведали о деталях преступления. Про них-то умолчали в
телевизоре.
— Оно и не
удивительно, — я скрестил руки на груди и поëжился от ветра,
пробирающегося сквозь оконную раму. — Граф явно не хотел разглашать
на все губернии про то, что жëнушка наставила ему перед гибелью
рога.