Всполохи из отрывков памяти всплывают один за другим, никак пока не
складываясь в общую картину. Калейдоскоп из знакомых и совершенно
чужих лиц бесконечно вертится перед глазами. Палитра чувств
окончательно скручивается в кипенную белизну и кромешную тишину в
голове.
Первое лёгкое движение век - единственное, что мне удалось сделать
путём больших усилий. Словно раскачиваясь на маленьких качелях,
умудряюсь их чуть приоткрыть движением глазных яблок. Белая
туманность и молочная пелена понемногу обретают очертания типового
больничного потолка. Попытка задействовать ноги и руки не приводит
ни к какому результату, даже не позволяя убедиться, что они всё ещё
на своих местах.
Всё, что со временем удаётся разглядеть в таком положении - это
металлическое изголовье кушетки и свой собственный нос. Потоки
крови наконец-то разогревают онемевшие конечности, а заодно и
теплят возвращающуюся надежду, что всё в порядке. Едва повернув
шею, осознаю, что нахожусь не в той операционной, где был всего
несколько секунд назад и даже не в своей палате. Моя кровать в этой
небольшой комнате единственная, а кругом больше нет ни души. Датчик
сердцебиения неловко спадает с пальца на левой руке, после чего
раздаётся противный затяжной писк.
- Вы наконец-то очнулись? – подоспевшая как будто из ниоткуда
медсестра взволнованно посмотрела на меня.
- Да… - сухость во рту могла бы выиграть конкурс сухостей даже в
соревнованиях с Сахарой и Гоби.
- Сейчас позову врача! - девушка развернулась и уже было собралась
покинуть палату.
- Пить… Дайте воды… - на слово “пожалуйста” у меня не хватило ни
сил, ни букв.
- Конечно! Одну минутку подождите.
Теперь я уже чётко видел очертания её лица и даже смог протянуть
руку в ожидании стакана.
- Вы что-нибудь помните? Почти год пролежали в коме… Что-то не так
пошло на вашей операции, - девушка настояла на том, чтобы самой
поднести кружку с водой как можно ближе.
- Помню… Всё как в тумане было, но помню. Точно знаю, где и с кем
был в это время… Но вы всё равно мне не поверите, - язык удалось
окончательно отделить от верхнего нёба всего лишь после пары
освежающих глотков.
* * * * *
- Мальчик мой, открой мне, пожалуйста! Мы просто с тобой поговорим,
- приглушённый женский голос доносился с той стороны двери.
- Нет! Вы с отцом снова будете ругаться! Мне страшно от того, как
вы постоянно кричите друг на друга! - белокурый парнишка лет восьми
на вид кричал ей в ответ, сидя на своей кровати и закрывая уши
руками.