Кузнецу я ношу только те трофеи,
которые можно найти не только в Змеином лесу, но и в местах
попроще. Он берет у меня более или менее сохранившиеся куски
пластика и разных композитов, фрагменты старых изделий из цветных
металлов, кабели с уцелевшей изоляцией и прочие осколки сгинувшей
технической цивилизации. Там, где происходили короткие стычки между
чужими, иногда попадаются обломки их устройств и конструктов, но на
много километров вокруг деревни все такие места давно найдены и
перекопаны на несколько метров вглубь. Найти там что-то полезное
почти нереально. Поэтому такие трофеи я ношу в деревню редко.
Лавочник берет у меня мясо и шкуры
всякого зверья, которого в Змеином лесу более чем достаточно, благо
охотников, рискующих сюда заходить, можно пересчитать по пальцам.
Откуда принесена добыча, я никому, естественно, не говорю. Иногда
приношу что-то из бытовой мелочевки, сделанной ещё до войны.
Керамика и нержавеющая сталь неплохо сохраняются. Такие вещи в
цене, и лавочник выкупает их у меня с удовольствием. Вот только всё
это ерунда. Настоящие трофеи я храню в тайниках прямо в лесу. За
годы моих походов их накопилось немало, и до последнего времени я
не знал, что с ними делать. Теперь знаю.
***
Данжура я встретил в Змеином лесу
полгода назад. Ну, как встретил… Наткнулся случайно. Парень попался
в ловушку, выбраться из которой самостоятельно он не мог. За
добычей Данжур пошел не один. Вот только троих его товарищей
накрыло взрывом прыгающей гаусс-мины, а сам он чудом остался в
живых. На пути летевшего в его сторону поражающего элемента
оказалась толстая ель, и Данжура изрядно приложило в грудь ударом
пробившего дерево пластокерамического стержня, однако ситалловая
пластина бронежилета выдержала удар. Самостоятельно двигаться
охотник мог с трудом, да и желания такого, мягко говоря, не
испытывал. Столь невовремя активировавшаяся гаусс-мина явно
израсходовала еще не все поражающие элементы, и на любую попытку
Данжура покинуть неглубокую ямку, куда его отбросило ударом,
неминуемо отреагировала бы новой порцией смертоносных стержней.
Место это я знал давно, считал его
опасным и всегда обходил по большой дуге. Однако в тот раз я мимо
не прошел. Последствия работы гаусс-мины трудно не заметить,
особенно если знаешь, куда смотреть и что искать. Впрочем, глаза бы
мои этого не видели. Трое охотников погибли мгновенно, но вот то,
что от них осталось, выглядело крайне неприятно. Увиденное ещё раз
убедило меня в том, что моё чувство опасности – совсем не плод
воспаленного воображения, как и ещё пара необычных и иногда
пугающих меня самого способностей моего организма. Я не знал, что
именно ждет неосторожных любителей быстрого обогащения в этом ничем
не примечательном ельнике, но уверенность, что соваться туда
нельзя, не покидала меня с того самого момента, когда я впервые его
увидел. Даже пробитая между деревьями звериная тропа не натолкнула
меня на мысль пройти напрямик. А вот четырех охотников именно она,
похоже, и ввела в заблуждение. Увы, не все уцелевшие устройства и
конструкты времен Чужой войны срабатывают на лесное зверьё.
Некоторые умеют неплохо распознавать цели и не тратят ценные
боеприпасы на волков и лосей.