Люди, угодившие в ловушку, прошли
здесь несколько часов назад, и их действительно было четверо, но я,
сколько не смотрел, смог обнаружить только три тела. Четвертому,
похоже, повезло. Впрочем, у меня была возможность это проверить.
Постоянно прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, я осторожно
обошел ельник. Следов выжившего охотника мне обнаружить не удалось.
В то, что он мог их просто не оставить, верилось с трудом.
Во-первых, потому что до того, как угодить под удар гаусс-мины, они
двигались по тропе хоть и аккуратно, но всё же оставляя за собой
свидетельства того, что здесь недавно прошли люди. Потревоженный
подошвами ботинок мох, отдельные сломанные ветки и прочие мелкие
признаки, способные многое сказать внимательному наблюдателю. Ну а
во-вторых, после срабатывания ловушки единственному уцелевшему
охотнику должно было стать совсем не до того, чтобы заботиться о
заметании следов. К тому же он почти наверняка получил ранение, а
это делало скрытное перемещение совсем уж затруднительным.
Завершив обход опасного места по
периметру, я пришел к выводу, что если последний охотник и выжил,
то ельник он до сих пор не покинул. Разумнее всего было просто
пройти мимо. Лезть под поражающие элементы гаусс-мины ради
непонятного незнакомца совершенно не хотелось. Он мог оказаться кем
угодно, и такая встреча с весьма высокой вероятностью сулила мне
большие проблемы. И всё же я не ушел. Вернее, ушел, но не сразу и
лишь для того, чтобы вернуться к ельнику более подготовленным к
тому, что собирался сделать.
Прежде чем отправиться к тайнику, я
решил убедиться в том, что мои предположения верны. В конце концов,
четвертый охотник мог быть уже мертв. К примеру, получил ранение,
смог спрятаться, а потом умер от потери крови. Чем не вариант? Я
некоторое время размышлял о том, как проверить, жив ли тот, кого я
собираюсь спасать, но выживший охотник сам проявил инициативу. О
моем присутствии он не знал, ни на чью помощь рассчитывать не мог,
и, видимо, решил попытаться сделать хоть что-то.
По стволу одной из елей звонко
щелкнул небольшой камень. Похоже, охотник пытался спровоцировать
новую активацию гаусс-мины. Боезапас у нее далеко не бесконечен, и
любое ложное срабатывание повышает шанс, что он иссякнет. Сколько
раз мина срабатывала за прошедшие полтора века, никто не знает, так
что определенная логика в поступке загнанного в ловушку человека
присутствовала. Вот только эта мина, похоже, была не из простых.
Если уж она зверей, проложивших здесь тропу, не трогала, а
сработала только по людям, то отскочивший от ствола дерева камень
тем более не мог её обмануть. Ни людей, ни легкобронированной
техники в радиусе поражения её сканеры не видели, и устройство
времен Чужой войны провокацию проигнорировало.