Старалась не бежать и идти спокойно, гордо. Щеки пылали огнем. Стиснув в ладони колье, сжимала пальцы все сильнее и сильнее, потому что боль и колкость камней отрезвляли. У дверей меня ждала Агата с какой-то накидкой. Что-то мне подсказывало, что это не ее инициатива.
— Сира, вы поранились? У вас кровь на шее.
Очнувшись, убрала руку и вздрогнула. Я и правда так сильно сжала ладонь, что порезалась либо о камни, либо о металл. Порез был глубоким и тонким, сама не понимала, как так вышло.
— Ох, сейчас что-нибудь найду!
Агата увидела рану и всполошилась. Я же смотрела на кровь, подмечая, что она тоже шла к моему платью.
Тонкая светлая вспышка, словно кожу молнией прошило. Порез затягивался на глазах. Мягкий желтый свет погас, когда Агата вернулась ко мне с какой-то повязкой.
— Давайте сюда свою ладонь.
— Нет, Агата, не надо. Это царапина, смотри… — провела пальцем по ране, смазывая кровь. — Видишь? Царапина.
Агату я и правда убедить смогла, а вот себя — нет. Что-то не припомню, чтобы у меня была такая ускоренная регенерация. Ни в том мире, ни в этом.
Глядя на свою ладонь, стала задаваться всего лишь одним вопросом: черт возьми, что со мной происходит?!
— Сира?
Розария, напоминая мне лучик света в темном царстве, радостно улыбалась и едва ли не порхала бабочкой. Вроде бы Агата и Розария сестры, но как же сильно они отличались друг от друга. Если Агата серьезная, спокойная и очень дотошная, то… Розария как огонечек. Вот она меня и развлекала, пытаясь придумать что-нибудь позанятнее. А всему виной отъезд Маркуса, будь он неладен! И сам отъезд, и муж в придачу!
— Может… Может по саду прогуляемся? Там такая хорошая погода, — Розария, резко раздвинув шторы, выглядывала в окно. — Птицы поют… Возле фонтана так свежо, не то, что здесь.
Предложение звучало заманчиво, даже очень. Но я не хотела показываться кому-нибудь на глаза. Если только… Если только сделать так, чтобы меня никто не узнал.
А что? Маркуса нет, никто не будет требовать от меня странного наряда или чего-то подобного. Хэлтаф же не отличался вредностью, его больше порядок и спокойствие в доме волновали.
— Розария, а есть платье попроще?
— Попроще? — Розария недоуменно посмотрела на меня, смешно округляя глаза. — Разве пристало жене…
— Вот что не пристало, то и отряхнули, — раздраженно возразила. — Я не хочу, чтобы на меня смотрели так, будто у меня рога выросли. Впрочем, Маркус меня ими с легкостью наградит, — последние слова я пробурчала себе под нос так, чтобы Розария не услышала.