— Значит, мне его достаточно взять в руки?
— Да.
Я бы могла обрадоваться, но все казалось слишком легким. Даже слишком. Вот это меня и смущало. Подводные камни нашлись почти сразу, Хэлтаф не тяготел к тому, чтобы тянуть кота за хвост. Предпочитал говорить все и сразу.
— Он хранится в кабинете мессира, который…
— Который что?
— Который переходит в спальню мессира.
Черт! Я даже застонала от такой новости. Всего-то! Вряд ли Маркус даст мне такую вещь по первой просьбе, скорее, тут влетит и мне, и Хэлтафу. Да и не хотела я, чтобы Маркус прознал обо всем раньше времени: кто знает, каким он тогда станет.
Кажется, я погорячилась со словами, что постель Маркуса мне не интересна.
— Вы же не расскажете об этом Маркусу?
— Пока это не угрожает его жизни — нет, — Хэлтаф мягко улыбнулся. — Я помогаю вам, потому что искренне верю, что это и мессиру поможет. Мне дорог он. Так что пока вы ничего не будете замышлять против мессира, я вам помогу.
— Понятно, — кивнула, — в случае чего — первым обо всем доложите. Умно! Хэлтаф, может, подскажете, как попасть в кабинет Маркуса?
— Через дверь, — Хэлтаф широко улыбнулся. — Одна дверь для спальни и кабинета, только так. И, боюсь, что туда без мессира никто попасть не сможет. Так что зайти можно только вместе с ним.
— Прекрасно, — я выдохнула и впилась пальцами в скамейку. — Путь к правде лежит через постель.
Меня начинало откровенно раздражать, что все сводилось только к одному.
— Хэлтаф, а как я могу попасть в кабинет вместе с мессиром, минуя спальню?
Такой вопрос мужчину обескуражил. Ему казалось, что через спальню надежнее будет. Но у меня ведь свои резоны! В спальню я никак не собиралась, ни за какие коврижки!
— Как мне туда попасть?
Ноги ныли и чуть ли не отваливались от такой нагрузки: Хэлтаф, по указке Маркуса, зверствовал. Все это делал он со своей милой улыбочкой, а критиковал вежливым тоном. Маркус слово сдержал, скучать мне и правда не пришлось.
До бала оставалось три дня, а я должна была “сверкать алмазом”, чтобы это ни значило. Наверное, соответствовать Маркусу?
Хэлтаф вместе с Лоисой устраивали мне адскую тренировку. Только если полная женщина, пышущая радостью и довольством, смотрела на мягкость моих движений, а также на опрятность платья и прически, то Хэлтаф… У него словно была небольшая книжечка, в которую он записывал все мои огрехи, требуя идеального выполнения его просьб.