Но самые страшные твари были не из разломов. Они были из своих.
Дядя захватил власть после гибели отца, двоюродные братья рыскали
по лесам в поисках меня, чтобы убить и лишить права
наследования.
И это в то время, когда мир уже трещал по швам. Мир умирал, а мы
рвали друг другу глотки, чтобы успеть пожить красиво и сытно.
Я питалась травой и кореньями, когда последняя еда закончилась,
а подвозы с провизией развернули в сторону королевского замка.
Давилась прелыми листьями и пила из болота. А они спали на мягких
перинах и спорили, кому достанется засеянный рожью кусок земли.
Вот где настоящие твари. А не эти, что сейчас скулят от
боли.
Я не могу так больше. Не могу…
Я упала на колени и, беззвучно глотая слёзы, отозвала своих
питомцев. Не время для жатвы, не время для смерти. Я не могу…
Горнянка потухла и ссохлась, шипики втянули острые грани и упали
на землю. Лианы продолжали жрать, но я отозвала их. Пусть придут
твари, пусть.
Может, они добьют меня и больше не придётся сражаться? Может, я
наконец выдохну и упаду на выжженную землю, оплакивая павших?
Может, я не буду больше никогда доказывать кому-либо, что имею
право…
«Яра! Яра, срочно! – взвыл в голове голос Ахашши. – Он
приближается».
«Что такое?» – заторможенно спросила я у хамелеона, оставшегося
в поместье, точнее, во внутреннем дворе.
«Сильный разломный зверь, владеет менталом. Я слышу его приказы,
он отзывает тварей».
«Пусть идёт. Пусть. Я устала. Я больше не могу, Хаш».
«Он опасен! Очень сильный и злой…»
Я оборвала ментальную связь, выстроила стену, как учил хамелеон.
И впервые у меня получилось идеально. Кирпичик за кирпичиком я
строила эту стену, а потом представила, как магия вспыхивает, и
стена становится монолитной. Без единой щёлочки… растёт до самых
небес.
Стена замкнулась, стала цельной. Меньше всего я сейчас хотела
слушать истеричные вопли хамелеона, который уже обманывал меня
прежде. Раньше я старалась не думать об этом, ведь Хаш слышал все
мои мысли.
Он сказал, что перерождение заразило меня Хаосом, но это не так.
В Ярине Войтовой Хаос был ещё до моего появления. Девочка скрыла от
меня многие воспоминания, но она была ребёнком и не знала, что
иногда достаточно косвенных признаков.
Ахашши считает себя умнее меня, и я поддерживала эту версию. Но…
он не учёл кое-чего. Когда я услышала в его шипении слова, когда он
предложил мне провести обряд привязки – его голос звучал не наяву.
Он звучал в моей голове. Если бы я не встретилась до этого с
вожаком в пещерах, я бы не поняла разницы.