– Эти три года мы не бездельничали, а сражались, – он сжал
кулаки и встал. – Даже Николай и Семён не стали откупаться от
практики, а они первые наследники.
– Но они оказались не так амбициозны, – я кисло улыбнулась. – И
это логично.
Этот разговор казался мне пустым. Я снова начала задыхаться.
Хотелось на воздух, простым проветриванием тут не обойтись. Раз уж
у меня появился извозчик, готовый таскать меня на руках без потери
репутации, стоит воспользоваться его помощью.
– Прошу прощения, кажется, я вас утомил, – Алексей склонил
голову в поклоне и выпрямился, явно ожидая, что я опровергну его
слова.
– Я ещё неважно чувствую себя, – сказала я, ничуть не соврав.
Мне было плохо. Казалось, что стены давят на меня, сжимаются и
хотят раздавить. – Спасибо за визит и беспокойство.
Алексей вежливо попрощался и вышел из зала, а я тут же набрала
номер брата. Если он не вытащит меня из этой помпезной комнаты, где
даже люстры сверкали так ослепительно, будто сделаны не из цветного
стекла, а из драгоценных камней, я пойду сама. Буду прыгать или
держаться за стены. Если надо – то и поползу.
Брат вихрем ворвался в зал, посмотрел на моё бледное лицо и
хмыкнул. Подхватив меня, он быстрым шагом направился к выходу из
поместья. Я вдохнула прохладный воздух, почувствовала
головокружение и прикрыла глаза. С чего вдруг такая вялость?
Неужели я настолько слаба, что после обычного перелома нужно
валяться в постели?
– Эй, кроха, ты чего? – спросил Николай, усевшись на лавочку и
не выпуская меня из рук.
– Кроха, да? – я улыбнулась, вытаскивая из памяти воспоминания
Ярины. – Я и забыла… ты меня так называл… когда? Сколько мне
было?
– Лет до восьми точно, – ответил брат, усаживая меня рядом. –
Потом ты стала изображать взрослую.
– Точно! В восемь отец подарил мне платье как у мамы. Тот же
цвет и фасон.
– Ага, вот умора была, – он легонько толкнул меня в плечо и
рассмеялся. – Ходит такая сопля по поместью и кривляется, изображая
важную даму.
Мы замолчали. Слишком много мамы было в этих воспоминаниях.
Наверное, Николаю очень не хватает её. Я прижалась к его боку и
задумалась о том, как странно всё выходит. Раньше он был очень
дружен с Яриной, а теперь я изредка получаю порцию братской любви,
когда Николай приезжает домой в отпусках между практикой.
Отец тоже изменился. Раньше я думала, что всё дело в том, что я
не очень достоверно изображаю Ярину… потом уже я догадалась про его
покровителя, сопоставила некоторые факты. Он боялся меня. Точнее,
боялся того, во что я могу превратиться. Сознательно отталкивал
дочь четыре года и отстранялся всё сильнее с каждым днём.