Что еще о нем скажешь?
Местные обитатели редко совали нос в чужие дела. Каждый, кто
нашел дорогу сюда, жил себе, как умел и хотел, но личная жизнь
Тэссы Тарлтон не могла оставить нью-ньюлинцев равнодушными.
Девчонка Одри даже взялась писать фанфики, и до того
неприличные, что Холли читал их только под одеялом, краснея и
потея.
Прохихикавшись, Мэри Лу взялась за латте, а Холли поставил ящик
на пол и подвинул стул так, чтобы сесть аккурат напротив
опостылевшей ему стены. Прищурив один глаз, он принялся
прикидывать, как сделать ее лучше.
— Представляешь, — сказал он, — в моем холодильнике большая
мертвая рыба. И она смотрит прямо на меня!
— А ты смотришь прямо на мою стену — и, смею заметить, с
вожделением. Холли, ты не будешь ничего красить в моей пекарне, —
откликнулась Мэри Лу.
— Красить не буду, — согласился он, — я же не маляр… Но спасти
нас всех от этого уныния я просто обязан. Ах, где тебе понять. У
тебя-то нет ни миссии, ни призвания!
— А у тебя не будет ни латте, ни пирога, если не уймешься!
Их перепалку прервали Милны, вошедшие в пекарню. Судя по
курчавой поросли на их ушах, приближалось полнолуние.
— Доброе утро, — хором пропели они.
— Доброе, — раздалось из-под потолка, — Дебора, Билли, как я рад
вас видеть!
Милны дружно запрокинули головы.
— Уильям Брекстон! — воскликнула Дебора. — Как славно, что ты
все-таки принял наше приглашение посетить Нью-Ньюлин.
— Так это ваш друг? — с улыбкой спросила Мэри Лу и поставила
перед Холли чашку с кофе и тарелку с пирогом. — Не будет ли ему
удобнее за столиком?
— Но я не могу спуститься, — ответил толстячок, — у меня с
раннего утра маковой росинки во рту не было. А когда я голоден, то
все время происходит нечто подобное.
— Ах ты боже мой, — вскричала Мэри Лу, — ну ничего, сейчас мы
вас мигом накормим!
Началась какая-то суета. Из кладовки извлекли стремянку, Милны,
перебивая друг друга, пересказывали человеку-воздушному-шарику
последние новости, Мэри Лу вопрошала, чего именно желает на завтрак
ее гость.
«Все равно, милочка, совершенно без разницы», — бормотал он,
смущенный излишним вниманием к себе. Наконец, девчонка
вскарабкалась на стремянку, Милны подали ей туда чашку чая и омлет,
и Уильям-как-его-там плавно спустился на пол.
За это время Холли, про которого все забыли, покончил со своим
пирогом, открыл ящик и принялся вдумчиво колеровать краску, пытаясь
добиться тончайших переходов цвета.