— Нет-нет, — закричал Холли, — в конце концов это просто
невыносимо!
После чего он — с неожиданной, надо сказать, силой — выдрал
чучело из земли, понесся с ним по деревне и выбросил со скалы в
море.
Негодованию Бренды не было предела. Она написала двадцать пять
заявлений, требуя привлечь вандала к административной и уголовной
ответственности.
Камила Фрост разразилась в «Расследованиях» ядовитой статьей о
росте преступности в Нью-Ньюлине.
Сварливый Джон Хиченс пришел, чтобы пожать Холли руку.
Тэсса продлила домашний арест этому рецидивисту еще на полгода,
выписала огромный штраф и обязала предоставить пострадавшей новое
чучело.
Штраф Холли оплатил, не моргнув и глазом, а вот с новым чучелом
вышла заминка. Сначала он долго рисовал эскиз, а потом несколько
недель ходил по пятам за Фрэнком, уговаривая того изготовить
изделие по рисунку.
Фрэнк ссылался на высокую загрузку — у его мастерской
действительно было много заказов, но Тэсса подозревала, что тот
отнекивался из чистого вредительства.
Смотреть на Холли, который то бесился, то умолял, то приказывал,
то дулся, то стенал, было невероятно потешно.
Наконец, чучело ушло в работу, но тут переклинило самого
Фрэнка.
Кажется, он решил, что результат должен не уступать в
совершенстве картинам Холли, и что-то там без устали полировал,
допиливал, доделывал и перекрашивал.
Мужчины и их дух соперничества.
С тех пор Холли считался виновным во всех без исключения
неприятностях, которые происходили в Нью-Ньюлине.
Фрэнк Райт в это утро очень старался удержаться от убийства.
Зря он принял заказ у Камилы Фрост — она просто задалась целью
доконать его своими бесконечными придирками.
— Ну, — сказала главный редактор и единственный сотрудник
«Расследований Нью-Ньюлина», поправляя на носу огромные черные
очки, — кажется, эта табуретка выглядит довольно безвкусно.
«Ради бога, женщина, — едва не зарычал он, — это обыкновенная
чертва табуретка, а не какое-то там произведение искусства».
Но Тэсса говорила, что улыбки злят людей куда больше, чем
рычание, поэтому он молча растянул губы, надеясь, что это не очень
похоже на оскал.
Однако на его зверской физиономии любые попытки изобразить
дружелюбие выглядели как обещание скорой расправы.
— И не надо так улыбаться, — слегка испуганно пробормотала
Камила, — я тебя не боюсь!