Когда я покинула кабинет, то при помощи магии скрыла документы в
самом надежном и укромном месте. Там, где бы никто из ныне
присутствующих в доме не нашел.
Анжел давно поджидала в своей комнате. Кузина быстро влила в
меня эликсир, и я стала похожа на нее как две капли воды.
Поправив прическу и набрав побольше воздуха в грудь, я
направилась в гостиную, где тетушка Тресси вовсю развлекала
несмешными шутками гостей.
— А вот и моя дочь, Анжел, — проговорила она с той самой
интонацией, с которой показывают драгоценности в сокровищнице.
В гостиной давно был зажжен камин, и я с сожалением посмотрела
на количество дров, сгораемых в жарких языках пламени.
Наши гости, те самые Эванзы, пили чай и ели наши пироги.
Третьего в их компании я не разглядела, так как мужчина,
бесцеремонно вытянув ноги, откинувшись на спинку мягкого дивана и
скрестив руки на груди, спал. Я была ошеломлена, насколько
незнакомец пренебрегал правилами приличия в чужом доме.
Развалившись, спать?! Любого другого уже давно бы призвали к
ответу, а этого почему-то не трогали. И Эванзы довольно свободно
себя вели и чувствовали на фоне такого нерадивого
сопровождающего.
Но тетушку, похоже, это мало заботило. Мало ли кто он такой и
чего дрыхнет на ее диване. Главное, надо было показать дочку
Эванзам.
Оскар на первый взгляд производил довольно приятное впечатление:
красив, статен, чисто выбрит. На фоне притихшего косматого
незнакомца он казался практически принцем.
Я мило улыбалась. Жеманничала.
Роль кузины давалась довольно легко. Многие повадки Анжел я
знала наизусть, поэтому мои старания не были напрасны, а наоборот,
с каждым словом и движением прибавляли очков в лице благородного
лорда Говарда Эванза, отца Оскара.
— И что же, дорогая леди Даньелз, как давно вам открылась магия?
— интересовался старший Эванз.
— Полгода назад, во сне. Я почувствовала, как тону в собственной
кровати, но при этом вода, попадая в нос и рот, не лишала меня
дыхания.
— Впервые о таком слышу. Вы единственная на моей памяти, кого
стихия настолько сильно накрыла в своем неожиданном проявлении, —
мужчина восторгался моим даром и при каждом слове похвалы в мой
адрес немного подпихивал локтем своего сына Оскара.
Я чувствовала себя товаром на рынке, который должны
продемонстрировать от и до одному из лучших покупателей.