По мере того, как чаша наполнялась, я ощущала приятные мурашки, пробегающие по самой кромке моей кожи, которая еще не соприкоснулась с горячей водой, но вот-вот погрузится в нее и на время потеряет свою чувствительность.
Грудь… Плечи… Шея… На которой я ощущаю каждый прибывающий сантиметр… Подбородок…
И я крепко смыкаю свои губы, чтобы вода не попала в рот…
Минута на размышление, и мне приходится глубоко вдохнуть и задержать дыхание, чтобы опуститься на самое дно ванной, нырнув в воду с головой. Сейчас, именно в эти секунды, все ощущается совершенно по-другому. На пределе жизненных возможностей, на самой их грани. Здесь, под водой, нет той звенящей, пугающей меня тишины вокруг, слышен только замедлившийся пульс, который ухает у меня в ушах, а разгоряченная кожа больше не ноет от обжигающего холода окружающих меня, осуждающих взглядов. Ресницы слегка трепещут от незначительного движения и пузырьков, которые, один за одним, начинают выскакивать из моего носа. Словно гибкие водоросли, колышутся и плывут по воде белые пряди длинных волос, щекоча мои скулы…
Воздуха в лёгких остается все меньше… и вот, их уже распирает от невозможности сделать вдох…
Это необычное купание напоминает мне всю мою недолгую жизнь. Можно сказать, что она проходит на пределе возможностей моего организма... но я обязательно научусь выживать…
***
Несмотря на то, что я лежу в горячей воде, колкими морозными узорами почувствовала чужой взгляд на своей распаренной коже и интуитивно открыла глаза, ловя размытые очертаний мощной мужской фигуры, нависшей надо мной…
Доли секунды… Резко выдернута из уже переполненной ванной и вот я уже могу сделать вдох, но вместо этого хриплю, отплевываясь от воды, попавшей в гортань через нос от неожиданного, грубого движения вверх. Не церемонясь Марк хватает меня за предплечья и перетаскивает через высокий борт керамической чаши, бросая прямо на пол и наваливаясь на меня сверху.
Падаю сначала на четвереньки, больно ударившись коленями и локтями, но дрожащие руки не держат, поэтому растягиваюсь на животе, разбрызгивая вокруг себя воду, которая, стекая с обнаженного тела, расползается большими лужами на натертом до блеска мраморе…
- Сука! – орет Марк, от бешенства выплевывая слова. – Из-за чего?! Из-за посредственного траха там, на долбанном вечере? Бл.дь! – хватает меня за подбородок, сдавливая его пальцами, поворачивая мою голову на бок и склоняется так низко, что своим лбом упирается в мокрый пол, совсем рядом с моей головой. - Только теперь учти, любимая, - зло шипит мне, - трахать тебя буду так, как мне понравится и настолько часто, как мне того захочется, до тех пор, пока ты к этому не привыкнешь, чтобы у тебя не возникало даже мысли о том, чтобы утопиться! Уйти из жизни для того, чтобы избавиться от меня, у тебя не получится!