Потом – тренировка. После — визит к отцу, которому тоже ничего
не удалось узнать, и я предположил, что фоторобот, нарисованный
Борисом со слов Наташки, имеет мало общего с реальностью. Либо же
Саня-Юра действительно иногородний, потому в нашем городе о нем
никто ничего и не знает.
И вот наступил вторник, и я еду на вокзал на первом автобусе
встречать маму. Казалось, с момента, когда мы расстались, прошла
целая вечность: мир перевернулся с головы на ноги и снова встал
вверх тормашками. Я здесь полтора месяца, и столько всего
произошло!
Мама потеряла и заново обрела жизнь. Борис и, надеюсь, Наташка
обрели путь. Каюк, похоже, нашел место под солнцем, и у него
появился шанс вырасти человеком.
Вот только Алису вернуть не получается.
На вокзал я пришел, когда трава еще была влажная от росы, над
асфальтом курились испарения, и фигурки пассажиров казались
суетливыми призраками в тумане. Поезд прибывал на третий путь, и я
туда-сюда слонялся по перрону. Мама должна была сразу же поехать
домой, потому Наташка с Борей ждали ее там.
Наконец объявили, что поезд прибывает и нумерация вагонов с
головы состава.
Сперва в тумане проступили фары, потом сама голова, замелькали
вагоны. Засуетились встречающие, забегали туда-сюда. Пара минут – и
перрон ожил, наполнился людьми.
Я подбежал к седьмому вагону, пожал руку Толику, спустившемуся
по крутой лестнице, пропустил сумчатых людей. Подал руку маме,
забирая сумку с, вероятно, кофе. Потом помог ей спуститься, и мы
обнялись, чего никогда не делали в прошлой жизни. Тетя Ира помахала
мне из вагона.
Усталая и красноглазая, мама выглядела гораздо лучше, чем когда
отец жил с нами.
— Мамочка, поздравляю тебя с новым рождением, — проговорил я,
подхватил сумки.
Мама повела плечами, огляделась; запрокинув голову, улыбнулась
чирикающим стрижам.
— Как же здорово жить! Жаль, что я этого не понимала раньше!
— Еще не поздно, — ответил я, заряжаясь ее радостью. – Тебе
всего тридцать шесть! Вся жизнь впереди.
— Да где уж вся! Половина – да, — прошептала она, все так же
улыбаясь.
— Этого достаточно. Ведь ты поняла то, что до большинства людей
доходит перед смертью.
— Знаешь, что мне хочется? – выдохнула она с подростковым
запалом. – На море с палаткой! Разводить костер и купаться
ночью!
— Слушать цикад, потом – сверчков и треск костра, — поддержал ее
я. – М-м-м, бесценно! Обязательно надо устроить! И деда пригласить.
В конце июля так и сделаем. А пока надо поработать. Подожди.