– Хотел разведать, кто живёт рядом, – невозмутимо отозвался он,
буравя меня раскосыми глазами.
– В двери ходить не пробовал?
– В двери неинтересно, – Шен усмехнулся. – Вдруг ты псих
какой.
– Псих? Кажется, это не я ползаю по вентиляции и подглядываю за
соседями.
Шен хотел ещё что-то сказать, но не стал, видимо, решив, что
оправдаться всё равно не выйдет. Факты складывались против
него.
Следующие несколько попыток протиснуться увенчались тем, что из
дыры в стене целиком торчала его голова.
– Рога б тебе приделать, и можешь тут оставаться. Будешь моим
первым трофеем.
– Чего? – вопрос прозвучал испуганно. – Не надо рога, не надо
трофей. Я бы просто глянул, кто тут живёт, и уполз дальше. Не хотел
ничего дурного.
– А как это у тебя получается?
Я с любопытством уставился на извивающуюся тушку, которая
пыталась просочиться в небольшое окошко в стене. Вот показалась
одна рука, затем другая. И когда Шен упёрся ладонями в стену, дело
пошло значительно быстрее.
– Дар у меня такой, – промямлил он уже наполовину
выбравшись.
«Да-а-ар… Так вот ты какой, северный олень», – подумал я,
прикидывая, насколько полезной может стать дружба с
человеком-червем. А он продолжал:
– Могу вытягиваться в длину, могу сжиматься в комок. Но не
всегда ещё умело это проделываю. Ты меня напугал, и я застрял со
страху. Будто совсем разучился управляться со своими
способностями.
– К девчонкам лазал уже? – усмехнувшись спросил я.
– Нет! Конечно, нет! – раскрасневшийся Шен помотал головой и
ввалился в комнату. – Фух! Ни к кому больше не полезу. Только не
сдавай меня. Вдруг оштрафуют.
«Запрещается применять дар против других студентов или
персонала», – припомнил правило из брошюры. Можно ли было расценить
его действия как направленные «против других учеников», было
непонятно. Но парень, видимо, не хотел рисковать.
– Ладно, располагайся человек-червяк. И рассказывай, кто ты, что
ты, и как докатился до жизни такой.
Он смущённо посмотрел на меня, будто оценивая, заводить дружбу
со мной или нет. Затем вздохнул, уселся в кресло и начал
рассказывать.
Дар – штука уникальная.
И без рассказов Шена можно было догадаться, что проявляется он
не у всех. Зато некоторые его слова пролили свет на то, откуда он
берётся.
Давным-давно в далёкой-далёкой галактике… Вернее, давным-давно
где-то в этих краях начало происходить странное. Стали появляться
«разломы» и «червоточины». Из разломов лезла всякая кровожадная
нечисть из параллельных миров, а червоточины провоцировали
различные аномалии. Но всё во вселенной всегда находится в балансе,
и поэтому у некоторых людей открылись способности, благодаря
которым они спасли мир от нашествия потусторонних монстров и
сохранили целостность своего измерения.