Гражданские из того же мехбата на своих Магирусах используют
антифриз, а вот в дырявые армейские радиаторы над которыми
измывались поколения недошоферов заливать антифриз невозможно. Его
просто не напасёшься. Да и пахнет он спиртом, а такую жидкость
просто опасно давать в руки восемнадцатилетних балбесов. Итак двое
солдатиков увидели бутылку оставленную гражданским на крыле
Магируса, и отвозили их потом на родину.
Но жизнь продолжается и все должны быть на своих местах и при
деле. Я вон уже цельный час навожу шорох. Заодно выяснил, что
сейчас на дворе февраль 1975 года, и до праздника осталось менее
недели. Меня он мало касается, это наши деды ждут ста дней до
приказа. А я по службе молодой и должен домашними пирожками с.ать.
Но по возрасту старше всех тех дедов.
Их загребли в осьмнадцать, а я пару лет оттрубил на заводе,
приобрёл большой опыт. Хотели выдать личное клеймо качества, но
потом передумали. Перевели работать в наладку. Всем уже стало
казаться, что меня в армию не призовут. Недолго я в наладке
проработал, когда получил повестку и загремел в эти войска.
Сперва в Шатуру, а затом всю часть выперли в глухую тайгу.
Спасибо предшественникам зэкам, оставили нам бараки в исправности.
За двадцать лет там кое-что порушилось и появились дыры, но всё же
ночевать не под чистым небом, и почивать при бодрящей температуре
минус полста градусов.
Да приходилось мне во всемирной помойке почитывать высеры
правдолюбцев, что часть первым делом заровняла бараки и зэковское
кладбище, но вынужден их огорчить, пока мы в этих бараках обитаем,
несмотря на то, что для их протопки уходит целая прорва дров.
Неподалёку возводится ряд палаток, но не простых. А бревенчатый
сруб. на который потом натянут брезент внутри и снаружи и только
полог останется матерчатым простёганным войлоком, и станет крышей
наших палаток. Печка тоже особой конструкции с большой
металлической трубой посредине между кирпичными кладками, на
которой мы станем развешивать портянки и ставить под неё обувь на
просушку.
Но покамест эти роскошества ещё только строятся и живём в
близлежащих бараках. Что же, придётся мне после дежурства идти и
заваливаться на те же зэковские нары. Ничего и там достаточно
тепло. А дневальный проследит за подбрасыванием в печурку дров.
По ночам ещё не спит истопник, но его функция - грамотно топить
печку. Чтобы все не угорели и было тепло, а больше ничего иного.
Ему и этого за глаза достаточно. Прожорлива печь не в меру.