Однако зеркальный коридор периодически снова и снова
показывал мне ее.
Обнаженную, расслабленную и в постели.
Которую ночь он так надо мной изгалялся.
Она была сочной, эффектной, просто роскошной.
И меня особенно это бесило.
Эти губки: яркие, чуть припухшие, будто нарочно созданные
для поцелуев. В которые так и хотелось впиться губами.
Этот вздернутый почти детский носик. Эти глаза… Я
знал, что они меняют свой цвет. С карего на ярко-янтарный. Ресницы – длинные,
прямые, как стрелы. Рыжая копна волнистых волос на голове.
Пышная, хорошей формы грудь и тонкая талия. А затем –
будто нарочно, назло мне – круглые, красивые, высокие бедра. У меня уже которую
ночь в паху все сводило от дикого животного желания. Первобытного и практически
неуправляемого.
Мало того, что она нравилась мне, как женщина. Так что
желание мучило, изводило, лишало контроля и связности мыслей. Я злился: на
себя, на нее. Какая-то женщина с кровью бессмертных, чью мать или прабабку
поимел кто-то из наших, постоянно лезет мне в голову. Мешает работать, мешает
соображать!
Я сатанел, не в силах оторваться, перестать на нее
смотреть, изучать…
Бессмертные – те же оборотни в своем роде. Мы
превращаемся – каждый в своего зверя. Мой зверь – зеркальный василиск. Среди
нас есть драконы, фениксы, сфинксы. Низшие: волки, лисы, медведи…
И у каждого вида есть гон… Гон, когда встречаешь
единственную женщину. Ту, самую, что этот гон пробудила.
И ты просто тихо сходишь с ума… Не в силах
противостоять жгучему, назойливому, словно невыносимый зуд, горячему мужскому
желанию…
И так продолжалось из ночи в ночь…
Эта пытка, которая неизменно заканчивалась одинаково.
Я смотрел на нее, раздевался и удовлетворялся. Торопливо ласкал себя, не
отрывая глаз от того, как она переворачивалась под одеялом, как сбрасывала его
с груди, показывая налитые, круглые полушария… Передергивал ствол, чтобы опять
возбудиться и немного привести себя в норму. Потому что требовалось исследовать
Разлом.
Зеркальный коридор помнил все… Как обезумевший от
страсти василиск наглаживал то, что в звериной ипостаси надежно пряталось внутри
тела. Как тщательно убирал за собой семя… После очередного моего извержения, я
доставал из разных миров впитывающие агрегаты и с их помощью ликвидировал все
последствия… Тщательно, аккуратно, дотошно… Чтобы следующий дежурный ничего не
заметил…