Трудно сказать, сколько раз я читал или смотрел об отдаче этой
команды и заводной реакции на нее солдат, шустро скатывавших с
кроватей. А вот самому оказаться в качестве объекта приложения
приходилось только третий день. Обо всем этом я успел подумать,
проклясть и еле слышно простонать, услышав от дежурного
вечно-сакраментальное:
- Рота, подъем!
А тело уже реагировало, не дожидаясь командыголовных долей
мозга.Обходясь, так сказать, без высшей нервной деятельности,
только на основе условных рефлексов.
Шесть часов – начало дня и утренней зарядки. Откинуто одеяло,
надеваются брюки, наворачиваются портянки, надеваются сапоги. Одно
время были введены носки, но изношенной войной экономике они
оказались не под силу и портянки вернулись. Быстрей, быстрей, за
каждую минуту опоздания полагался лишний круг на плацу – триста
метров. Счастливчики, медлительные по жизни или никогда не знавшие
такой важной детали армейской жизни, как портянки, и поэтому
затягивавшие одевание, наматывают порой по десятку кругов и, пока
все приводят себя в порядок, помогают планете вертеться, толкая ее
сапогами. Конечно, это не по уставу. Что ж, иди пожалуйся…
кому-нибудь. Вот смеху-то будет и энное количество дополнительных
кругов. Мы уже уловили сакраментальный армейский закон – если
хочешь говорить с командиром – молчи.
Официально курсы начинали работать с двадцать пятого июня. А
пока комплектовался очередной набор, приехавших на свою беду раньше
дрессировали. Как сказал курировавший нашу роту мичман, имевший
неожиданно высокое для этой должности звание капитана, за неимением
времени на полноценный курс молодого бойца он нам устроит хотя бы
несколько суток молодого бойца. Эх, поймать бы перестраховавшихся
работников городского военкомата, пославших нас немного раньше
времени. Ох бы всыпали! На всю жизнь бы запомнили, столько у нас
накопилось отрицательной энергии. У товарища мичмана Возгальцева,
или Коромысла за его любимую поговорку «едрить ты, коромысло»
трудоустройство на курсы молодого бойца получалось просто блестяще.
Одним пинком. Моральным или физическим, кто как проскакивал. Меня
мичман приветствовал возгласом: «От опять расходы на похороны!» и,
посчитав свой долг выполненным, направился к Мишке Самарину,
который получил оплеуху по шее под предлогом грязного воротника.
Удар бы внешне слабым, но бедолага Мишка целый час морщился и
беззвучно матерился, с трудом ворочая головой.