В течение следующих нескольких часов я игнорировал свой голод,
боли и недомогание и работал без остановки. К вечеру у меня был
целый килограмм стали. Достаточно, чтобы сделать меч. Ему нужна
была ручка, но у меня не было подходящего дерева или кожи для ее
изготовления. Поэтому, я пожертвовал парой щипцов, чтобы придать
форму грубой рукояти.
Затем я хотел опробовать несколько заклинаний, начиная с
оживления железа. Маленькая наковальня казалась подходящей мишенью
– она весила меньше, чем десятикилограммовый предел массы
заклинания. Осознание вошло в мой разум. Наковальня ощущалась как
продолжение меня. Я мысленно приказал наковальне всплыть, а затем
двигаться кругами вокруг меня. Даже когда она проходила позади
меня, я мог чувствовать ее присутствие и то, что она делала. Я
подбрасывал ее, крутил, летал на ней по комнате. Спустя пару минут
из-за истощения я перенес наковальню обратно на верстак и усилием
воли отменил заклинание. Наковальня со стуком упала на пол.
Затем я попробовал другую способность - запирающий пустоту.
Я сосредоточился на области в центре комнаты и произнес
заклинание. В течение нескольких секунд образовалась зазубренная
черная трещина со слышимым звуком, похожим на разрыв куска ткани.
Она увеличивалась, пока не образовала куб. Он безмолвно висел
передо мной. Я заглянул в темное нутро двухметрового куба. Очень
осторожно я просунул крючок в отверстие и потрогал пол, стены. На
ощупь они были твердыми и гладкими, как черный мрамор.
Я подумывал спрятать меч внутри, но непонятно, как я смогу
вынуть его, когда мне понадобится холодное оружие. Потребовалось
слишком много времени, чтобы открыть его, и звук и вид его были
почти ужасающими. Я наполовину ожидал, что оттуда выползет
какой-нибудь жуткий ужас. Я услышал, как кто-то стучит в дверь, и
пожелал, чтобы куб пустоты закрылся. Дыра в ткани пространства
вздрогнула и захлопнулась с громким хлопком. Примерно в это же
время Мари вернулась домой с заходом солнца. Она принесла с собой
еду. Объедки из гостиницы, все еще свежие, со следами укусов. Пока
я набрасывался на еду за столом, она заметила отсутствие дров для
костра.
Она ничего не сказала, но чувствовалось, что ее терпение по
отношению к моим выходкам близко к пределу. Под поверхностью я
чувствовал ее гнев и разочарование. Я пошел к верстаку и,
вернувшись с мечом, положил его на стол. Вместо того, чтобы прийти
в восторг, она со вздохом покачала головой.