Я стоял молча, не понимая, что
сказать. В итоге, все его слова были правдой. Отец держал кулаки
так крепко, что кровь капала между пальцев. На его лице отражались
все эмоции — от дрожащих морщин до нахмуренных бровей. Страх,
беспокойство, раздражение... все это было видно.
— Извини, но правда ли ты наш сын,
Алекс? Или ты унёс нашего будущего сына во время своего
перерождения? — вырвалось у него. Его глаза расширились, и отец
прикрыл рот ладонью.
— Не это я имел в виду, — запнулся
он. Вздохнув, добавил. — Прости, Алекс... Я просто в шоке.
— Как я говорил, не знаю, как и
почему я здесь. Ты прав, пап... Николай. Возможно, я убил плод ещё
в утробе... Я не знаю, как это работает, — сказал я, глотая комок в
горле.
Отцу не понравилось, что я его
назвал Николаем, но он промолчал.
— Я рассказал вам, потому что моя
цель может стоить мне жизни, — признался я. — Если меня захотят
заменить двойником.
— О чем ты... сын? — спросил
отец.
Я не рассказал отцу о расследовании,
поскольку мне пока нечего было предъявить, но как только я это
сделаю, я собирался попросить его поддержки. Однако, как бы я ни
смотрел на это, все признаки указывали на потенциальное вторжение
культистов. Было очевидно, что меня выбрали мишенью, чтобы
добраться до моих родителей.
— О том, что у нас много врагов. Нам
нужно избавиться от плохих дворян, провести чистку. У меня есть
список имен в блокноте.
Мы шли по темным улочкам Петербурга
в глубокую ночь, что всегда было не безопасно. Если бы нас заметили
стражники, они, наверняка, задали бы вопросы, ведь мы скрылись под
плащами, явно прячась от кого-то. Хотя я не боялся попасть под
арест, пропустить торги было бы настоящим провалом.
Место, где сегодня соберутся
большинство дворян, которые были в блокноте Жабы.
— Куда мы направляемся? — шептал
Бурдюк, уверенный, что нас никто не слышит.
Будучи здоровенным амбалом, он шел
со мной в качестве группы поддержки. Я не мог взять кого-то еще,
поскольку это привлекло бы ненужное внимание.
— Куда же еще? — Я взглянул на
полумесяц и съязвил. — Может быть к монашкам в монастырь?
Он был сильный, но сарказм и ирония
не были его коньком. Не желая, чтобы он понял меня прямо я поспешил
уяснить.
— Ты что, не помнишь? — Я напомнил
ему о деле с похищениями и жертвоприношениями.
— Это рискованно... — пробормотал
он, глядя вниз. — Банды в трущобах это одно, а дворяне совсем
другое.