Конечно, отмазка так себе, гнилая. Но чего ради стану выдумывать
лучше, когда завтра-послезавтра буду дома!?
Полчаса спустя, с началом второго перерыва, над поселением мощно
разнеслось из пневмоусилителя звукописца: "Я ходил по белу свету,
знался с умными людьми...". И уже после второго куплета собравшиеся
вначале вразнобой, но всё дружнее и дружнее подхватили: "Уж я к ней
и так, и эдак, со словами и без слов, обломал немало веток, наломал
немало дров".
А мне вдруг подумалось: "Интересно, а вспомнит ли кто-нибудь эту
песню двести двадцать лет спустя, в мои времена?".
в которой Савелия от костности Резанова выручает туман
Наутро похмелье. Башка трещит, язык распух. Совладелец тела
насупился, притих. В хате полутемно.
Но тут вспоминаю, что уже вечером могу попасть домой и мысли
переключаются на продуктивное: нужно перво-наперво перебить жажду.
Квасу что ли попросить. Так и похмелье отступит. Потом умыться.
По-пояс. Холодной водой. Чтоб взбодриться. Помаленьку вернулась
деловитость.
Превозмогая боль в висках, затылке и темени осторожно вытягиваю
руку из-под Кончиты, которая сладко посапывает у меня на плече, и,
стараясь сохранять равновесие, сажусь на постели, нащупал и кое-как
натянул гершалки. Вытянул за цепочку луковицу часов, ну не
сподобились пока наши часовщики сладить наручные, великоваты
выходят. Стрелки показывают день, а в хате полутьма.
Встаю пошатываясь и поплёлся на гул голосов, в надежде найти
выход. Ну хоть доски пола босым ступням приятны.
На веранде домохозяйка на керогазе, разожженном бойцом КОИ,
жарит яичницу с беконом, восхищается удобной плиткой. От еды пока
отказываюсь, от запахов становится дурно. Сую ноги в башмаки,
приказываю ребятам взять воду, корец, захватываю полотенце,
распахиваю дверь на улицу, застываю в изумлении.
За порогом молочная стена Машинально протягиваю ладонь пощупать,
рука по локоть исчезает в тумане. Вот это да!
Слышу торопливые шаги, окрик часового, в дверной проём
протискиваются Кусков, Губайдулла и два подростка.
Глава поселения моментально понял моё состояние, шепнул
светловолосому парнишке на ухо, тот кивнул и сквозанул так резко,
что туман заклубился следом.
Второй, такой же белобрысый, обиженно надувается, Кусков
успокаивающе треплет мальчишку по взлохмаченным волосам.
Опускаюсь на лавку от слабости в ногах, да и покачивало, чего уж
тут лукавить, я прокряхтел: - Не заплутает в тумане-то?