Главарь скривил лицо и сунул газету обратно, вынимая ладонь
выронил крестик на шнурке. Православный.
Я мгновенно сложил кусочки информации и понял: крестик нашего
приказчика, индейца-чинука, с одиночки за перевалом Скалистых гор,
в одном из истоков Миссури. Он перехватил мой взгляд, прищурился и
кивнул кому-то. В то же мгновение из леса хрустнул выстрел.
От бездымного пороха выстрел напоминает хруст сломанного сука,
потому бандитов не испугал. А вот жуткий вой одного из подельников,
трясущего раздробленной кистью, заставил отшатнуться многих.
Из-за деревьев вышли казаки с бойцами КОИ, толкая перед собой
ещё пятерых разбойничков со скованными наручниками за спиной
запястьями и поводя стволами винтовок. Мол, "ну кто ещё
желает?"
- Всё, всё, мистер Резанов! - поднял руки Уайт. - Мы всё поняли
и сейчас же уходим.
И мне такой вариант развития события был на руку. Но встрял
со-владелец тела: "Сергей Юрьевич! Их нельзя никак отпускать, Их
нужно судить!"
Я прикинул, насколько тогда отдалится мой визит к порталу,
ужаснулся и принялся увещевать: "Вашбродь, согласен, безнаказанно
отпустить нельзя. Но для первого случая считаю, стоит проявить жест
доброй воли. Своей властью отобрать самых рьяных, а остальным пинка
под зад. И непременно ноту правительству САСШ!".
Резанов нехотя уступил.
Однако волей-неволей пришлось подзадержаться. Пятеро
освобождённых индианок опознали из двадцати девяти флибустьеров
тринадцать отъявленных головорезов. Когда их отводили в сторону,
совладелец тела жестко сказал, указывая на обожженного, брошенного
мною в костёр: - А этого, как поднявшего руку на сокесаря
Императора России, повесить.
Я, поразился: "Вашбродь, ты чё такой кровожадный сегодня!?" -
"Такое, Сергей Юрьевич, никак нельзя спускать с рук. Иначе людишки
решат, что и СоКесаря можно, как батюшку Александра I, предыдущего
государя Павла I табакеркой по темечку приголубить!" - Мне осталось
только плечами пожать. Да и то сказать, ему тут жить, пусть сам
решает. Хотя знай, я, какие подлости готовит вислоусый, ну или хотя
бы вспомни, что творит подобное белое отродье в этих краях, скорее
всего наша каторга сказала бы спасибо.
Казаки споро подгоняют спокойного меланхолично жующего мула,
вскидывают на круп пятящегося разбойничка, подводят под раскидистое
дерево, забрасывают на сук вожжу и накидывают на шею приговоренному
петлю. Его бывшие подельники мрачно следили за приготовлениями, а
он всё ещё вырывался. Но вот казак хлестнул мула нагайкой, тот от
неожиданной боли прыгает вперёд и висельник заболтался,
раскачиваясь.