А из заготовок, под надзором мастера подмастерья друг за дружкой
ловко ладили каждый свою операцию. Кто ножки стругает, другой
сидушку сбивает, третий стыкует обе детали, четвёртый шкурит,
мастер бракует готовую табуретку. Или принимает. Выработка готовых
изделий сразу скакнула. Спрос обещает худо-бедно утолиться.
Тут у совладельца тела душа размякла, и я под шумок уболтал его
навестить дуб, мол "это талисман княжества".
18 августа 1808 года в долине реки Вилламет, притока Орегона,
стоял превосходный тёплый солнечный денёк.
Ни ветерка, ни облачка и столь, же приподнятое настроение у
меня. Ещё бы, через какие-то пару-тройку часов наконец-то окажусь
дома!
Под предлогом осмотреть окрестности, как что поменялось за моё
отсутствие, вскакиваю на коня, пока ещё не по-казачьи залихватски,
но уже вполне сносно и порысил за пару километров, к вожделенной
роще.
Отделаться от настырного сопровождения не вышло, сам натаскивал
КОИ, на это обстоятельство особо давил командир отделения, да и
казаки не отставали, мол "сотник бОшки вместе с папахами
посымаить!", поэтому плюнул и, приказав рассредоточиться вокруг
поляны, а за мною не лезть, к дубу отправляюсь всё же один.
А тут еще, чем ближе подъезжал к порталу, тем сильнее свербило
внутри, тем неуютнее я себя чувствовал.
Поначалу понять не мог в чём дело, думал что заболел, напекло
либо траванулся, но едва копыта моего "транспортного средства"
ступили на лесную подстилку, причина прояснилась, словно вдохнул
вместе с запахами деревьев и трав.
Спустя десяток минут сторожкой езды по словно замершему,
безмолвному лесу струя воздуха принесла гнилостный запах. Конь
сбился с шага, едва не споткнулся, встал и принялся пятиться, мотая
головой и прядая ушами. На мои попытки пятками понудить его
двинуться дальше несчастное животное жалобно заржало. Его состояние
начало передаваться и мне.
В этот момент справа слышится будто стон, потом как бы тяжёлый
вздох и, нарастая шорох ветвей, словно к нам стремительно
приближается кто-то большой. Очень большой. Громадный.
Я ударил коня под бока, тут не до любви к животным. И боль
наконец пересилила панику, конь суматошно скакнул вперёд. И
вовремя!
Прямо за его ухоженным хвостом, проламывая подлесок, ухнул ствол
подгнившего лесного исполина. Натягиваю поводья, стопоря прыть
животины, оборачиваюсь. Ни хрена Себе секвойя! Секундное
промедление и расплющило бы вместе с конём!