Троица, зашедшая в кабинет Антонова,
там провела достаточно много времени. Я даже успел заскучать, не
говоря уже об одном жирном архидемоне, который со скучающим видом
стоял в углу и пинал стенку. И вряд ли он просто так стоит здесь.
Уверен, плевать ему хотелось на всё это. Просто этот упырь
наверняка что-то задумал, а сейчас думает, когда прошло некоторое
время, стоит ли эта задумка того или нет? Не в пустую ли
просиживает тут штаны, вместо любимого сладкого сна? Однако тут его
внимание привлекла афиша на доске объявлений.
- Конкурс талантов, - прочитал он. –
Ищем певцов, художников, музыкантов… Слышь, Вереск! А пошли в
артисты?
Я посмотрел на него и тяжело
вздохнул. Дербенник же в мою сторону даже не повернулся. Тем не
менее, я ему ответил:
- Нет, братан. Давай ты сам. Из нас
двоих только ты – артист, - а потом я отвернулся и добавил шепотом,
- погорелого театра.
В какой-то момент Тимоха всё же
махнул рукой, причём в буквальном смысле, и собрался потопать в
сторону медсанчасти, вот только в это время вдруг открылась дверь,
и оттуда вывалилась "взмыленная" троица. Вероятно, их всё же
отчехвостили по полной программе, ни дав ни единого шанса их
моральной заднице. Жаль, что ничего не было слышно, так как
использовалось явно что-то магическое, а текущих сил вряд ли
хватит, чтобы "взломать" или развеять эту магию. У меня даже
затеплилась надежда, что Антонов-старший забьёт на нас, и я смогу
свалить отсюда вслед за Тимохой.
Не прошло и половины минуты, как
троица быстро свалила по коридору в сторону лестницы, явно торопясь
покинуть это местечко как можно скорее. При виде этой картины
жирдяй навострил уши как охотничий пёс. Он буквально носом водил из
стороны в сторону, чтобы уловить "неведомые запахи". Похоже, почуял
очередное развлечение.
- Входите! - велели нам из-за
закрытой двери.
Вот и настала наша очередь идти "на
ковёр". При этом вид у Тимофея был донельзя довольный. Словно его
не отчитывать сейчас будут, а дадут пожрать. Мы зашли с ним в
кабинет Виктора Ивановича, театрально сложив руки за спиной и
раскачиваясь из стороны в сторону.
Вскоре мы уже стояли пред лицом
проректора, пред его светлыми очами. Мужчина как обычно сидел за
своим рабочим столом и тяжёлым взглядом смотрел в нашу сторону. При
этом он был явно недоволен поведением своего сына. А точнее одного
жирного демона, волей судьбы оказавшемся в теле его сына. Сам же
Дербенник чуть ли не светился от счастья, демонстративно показывая
улыбку во все тридцать два зуба.