Столы для дружины поставили во дворе Детинца.
Простому люду накрыли снаружи.
Дружинными сочли и детских. Правда столы их
были в самом низу, почти у ворот.
Детских оказалось не так уж мало. Дюжины три.
Иные – не такие уж дети. По возрасту пора отроками стать. Но не
отроки. Серебряных поясов ни на ком нет. Хотя одёжка на многих не
из дешёвых. Надо полагать, родня постаралась.
Пока
рассаживались, Сергей успел как следует рассмотреть князя, которого
мог теперь по праву считать своим.
Князь Стемид был типичным варяжским
вождём. Высокий, резкий, широкий в плечах, узкий в талии. С бритой
головы налево – чуб. Усы высинены – к празднику и по обычаю. Лёгкая
кольчуга перехвачена золотым поясом. На руках золотые же браслеты,
на шее – жёлтая витая гривна. А вот рукоять меча – без лишних
украшений. Простое наборное оголовье из чередующихся бронзовых и
серебряных полос. Шаг лёгкий, голос звучный. За таким вождём идти –
радость.
Рядом – трое сыновей.
Старший, Трувор, тоже в поход ходил.
Точная копия отца. Только помоложе. И с длинным, уже подзажившим
шрамом через щеку от виска до рта.
Слева от отца – Рёрех. Этот, теперь видно, на
отца не похож. И лицом и ростом: черты погрубее, высотой на пядь
пониже.
Справа от брата – Турбрид. Этот обликом ближе
к Стемиду, а сложением – к Рёреху. Хотя какие его годы?! Вполне
может ещё подрасти.
Княгини нет. Умерла, наверное. Её место по
обычаю там, где сейчас стоит Трувор.
Сидя
за одним из нижних столов, Сергей хорошо видел князя и княжичей,
потому что они сидели на помосте. И мог прикинуть, что старшая
дружина у Стемида – сотни три. А младшая, отроки, ещё и побольше.
Неслабое войско. В то время, когда был князем сам Духарев, воинство
беловодского князя было, ну или будет, раза в два
меньше.
Над
Сергеем склонился челядник. Налил мёду в чашу. Сергей попробовал.
Совсем слабенький, разбавленный. Но, учитывая нынешний возраст и
размеры, злоупотреблять не стоит.
Наверху провозгласили здравицу князю.
Дружинники вскочили и одобрили дружным ревом. Детские – тоже, но с
опозданием и пожиже.
Сергей высмотрел блюдо с запечённой в меду
свиной грудинкой и ухватил последний кусок, опередив другого
парнишку, тоже из детских, но не из их группы и постарше – лет
тринадцати.
Тот
ощерился на Сергея по-волчьи. Зашипел злобно.
В
драку, впрочем, драку не полез, удержался. Однако запомнил,
факт.