– Хана жизнеобеспечению… – выдохнул
я. – Попробую починить…
– Невозможно. Слишком обширные
повреждения по всему кораблю. Ты не справишься.
– Изолируйте разгерметизированные
отсеки.
– Думаешь, мы до этого не
додумались? – посмотрел на меня из-под козырька кепки Дружинин. –
Все палубы перекрыты.
Что ещё остаётся? Только система
вентиляции, а она, на минуточку, все отсеки объединяет в один
огромный комплекс. Значит, где-то неисправны клапаны отрицательного
давления. Или закисли, прикипев, или им физически что-то мешает
заткнуть канал вентиляции, если в какой-то стороне сильно
разряженная атмосфера.
– Попытайтесь удержать столько
воздуха, сколько сможете, – попытался сосредоточиться.
Получалось уже плохо. Уровень
углекислоты в атмосфере явно превышал предельно допустимую
концентрацию.
– Можно узнать, чем ты
занимаешься?
– Если вкратце, то хочу попытаться
подать питание на ряд первостепенных для нас систем, и был бы
весьма признателен всем, если бы вы свалили от меня на хрен. И не
мешали бы мне работать.
Каждая встречная гнида норовит сбить
под руку! Одну цепь я чуть не потерял. Ещё одно замыкание – и
Древние знают, что может сгореть. Причём, безвозвратно. Располагать
цепи энергоснабжения и узлы распределения так близко друг к другу и
с такой незначительной изоляцией – от Древних я такого не
ожидал.
Косясь на меня, как тузик на
просроченную грелку, Дружинин развернулся, и, гулко шагая по
железному коридору, удалился восвояси. Скатертью дорога.
Только-только я приноровился, чтобы
перезапустить освещение в коридоре, как опять заработала
радиостанция:
– «Рассвет», я «Тополь» ты
отсутствуешь в зале врат...!
Чтобы не распсиховаться, просто
отрубил р/с. Нервы дороже.
Терпение стремительно кончалось, как
и кислород в воздухе, пропорционально с уровнем углекислоты в
атмосфере росла и моя ярость. Нет, клянусь, или я верну в строй
жизнеобеспечение, или взорву корабль – третьего не дано!
Нельзя сказать, что я по жизни
злобный малый. Обычно, стараюсь не выходить из себя без повода. То
ли нервные сборы сказались, то ли бессонная неделя перед этой
операцией, но отчего-то моё спокойствие стало изменять мне.
Наконец, удалось перезапустить
освещение, сбросив предохранитель до рабочего положения. Вслед за
ним почти вошло и жизнеобеспечение, путь и не полностью. Вентиляция
есть – уже хорошо. Хоть не так быстро задохнёмся. Послышался
характерный гул местами подожжённых трансформаторов и
электромоторов, закрутились крыльчатки вентиляторов, и оставшийся
на борту воздух пошёл циркулировать через систему воздухообмена. К
сожалению, в воздушной смеси отчётливо ощущался привкус горелого.
Значит, где-то на борту пожар или значительные предпосылки для его
образования.