— Ящиком придавило? — шёпотом спросил я.
Вадим кивнул и также тихо добавил:
— У него перелом, придётся возвращаться.
— Ни за что! — прошипел Ломов. — Вернёмся, когда
расправимся с монстром. Лейтенант, уведите раненого к выходу и
ждите нас там. — Леся покачала головой, но майор жёстко добавил: —
Это приказ!
— Прикроем вас, пока до следующего препятствия дойдёте, —
огрызнулась Леся.
Впереди метров двадцать открытого пространства, а за ним
очередной контейнер. Мы сделали несколько шагов и, услышав скрип
открывающейся двери, резко развернулись, никто не догадался
проверить контейнер. Внутри полулежал человек в изодранном бушлате.
Пытаясь осветить его лицо, спрашиваю:
— Э, мужик! Ты живой!
— Не дождёшься!
— Ёжик, ты?!
— Угу! — ответил напарник и заплакал.
Вадим удивлённо посмотрел на Виктора:
— Мужик, тебе как выжить удалось.
— Девочка, где она?
Я осветил все углы.
— Ёжик, успокойся, мы тут одни.
— Она... помогла... А мутант ногу сломал... Сука... Убейте
его... Убейте...
Истерика после пережитого — вполне нормальная реакция даже
для взрослого мужика. И всё же мы впали в ступор. Первым из него
вышел Ломов:
— Лейтенант, ведите раненых к выходу, — прохрипел он и,
развернувшись, направился к контейнеру. Вадим и я двинулись
следом.
Не дошли метра три, ослепили вспыхнувшие прожекторы.
Стреляли наугад. Сомневаюсь, что в кого-то попали. Слишком
неожиданно всё случилось. Через секунду сокрушительный удар в
челюсть отправил меня наземь... Рядом лежал Вадим, чуть дальше
пытался подняться Ломов. От бессильной злобы хотелось завопить так,
чтобы обрушились стены и своды туннеля.
Нам повезло, что Леся не успела уйти. Вместе с раненым
бойцом они начали палить по прожекторам. Когда те погасли, у меня в
глазах резко потемнело, вообще ни черта не видно стало. А едва
зрение вернулось, я обвёл туннель взглядом затравленного волка.
Монстр, стоял, скрестив лапы, на крыше контейнера, и с иудиной
улыбкой на губах смотрел в нашу сторону. Назвать его человеком язык
не поворачивался. Рука потянулась к автомату. Поздно...
— Ушёл, сука!
Собственный голос оказался таким хриплым, будто
принадлежал кому-то другому. Удар, нанесённый мутантом, не остался
без последствий: каждое слово давалось с трудом и сопровождалось
болью.
— Не хило огребли люлей, — сплёвывая кровь, произнёс
Вадим. — Кстати, заметили, на Злобине остатки костюма, как на
вас.