Чтобы содержать семью и быть на хорошем
счету, Дзета работал в Книжном клубе. Это были специальные центры,
открытые Другом, где люди могли собраться и обсудить оставшиеся
легальными художественные произведения. Но главная фишка этих
клубов, принесшая им невероятную популярность, заключалась в том,
что там можно было прикоснуться еще и к «запрещенке». Дело в том,
что Друг запрещал читать и хранить старые книги и фильмы, но не
запрещал пересказывать некоторые из них в своих Книжных клубах.
Поэтому в них собирались те, кто хорошо помнил прочитанное в
детстве или молодости, пересказывали друг другу и обсуждали – в
разрешенных Другом формулировках, конечно же.
Как всегда – холодный баланс между запретом и
соизволением. В отличие от примитивных человеческих диктаторов
прошлого, Друг понимал, что кнут наиболее эффективен только в
связке с пряником. Вдобавок, данные Клубы позволяли ему держать на
карандаше всех умников, знать, что они обсуждают и вбрасывать
нужные идеи в обсуждение.
Натужно крутя педали старого велосипеда, я
ощущал, как покруживается голова от голода. При въезде на
Благовещенский мост меня чуть не свалил резкий порыв ветра,
налетевший с реки. Во всем теле пульсировала слабость. Но впереди
мрачной громадой высилась башня ДБ, и один вид ее заставил меня
собраться с силами.
Васильевский остров был сильнее всего
перестроен Другом. Большая часть старых зданий была снесена, за
исключением нескольких исторических памятников. Освободившееся
пространство новый хозяин решил сделать витриной своего авторского
стиля – био-футуризма. Остров превратился в гигантский муравейник.
Днем и ночью дроны таскали стройматериалы, а специальные
роботы-строители, внедренные еще людьми на своих стройках,
возводили здание за зданием по одному лишь Другу известному плану.
И то, что получилось, поразило меня, когда я впервые это увидел.
Это напоминало чудо света из школьного
учебника по истории – Висячие сады Семирамиды. Исполинский комплекс
из новейших композитных материалов с неуловимо сложной архитектурой
был покрыт зеленью, цветами и редкими деревьями. Лозы и лианы
обвивали вертикальные сады с бассейнами и фонтанами. На крышах и
пешеходных переходах между высокими этажами были разбиты экозонамы
с искусственными озерами. Мотивы в оформлении отсылали то к
античности, то к готике, то к ар-деко, органично сплетаясь в нечто
новое и оригинальное.