— Мне Ляля позвонила — сказала, что как вернусь, башку мне
оторвет! Мол, приехала, ребенка из садика забрала, а Тобик
посередине комнаты кучу наклал. Дескать – ты обещал выгулять, а не
приехал.
Тобик? А разве собачонку не Быдликом звали? Помню, что у
Джексона был Быдлик — мелкая собачонка неопределенной породы, в
которой мой товарищ души не чаял. Просыпался утром пораньше,
выгуливал песку, а по вечерам, опять-таки с ней гулял. Ага, а
Быдлик у него когда был? В девяностые годы, когда Джексон был
майором, начальником отделения уголовного розыска. А вот про Тобика
я не помню. Да и откуда бы?
— И оторвет, — хмыкнул я.
— Она запросто, — согласился
Джексон, гордый за такую жену.
Леля — то есть, Ольга разрешила мужу
завести собаку с тем условием, если он не перекинет на ее плечи
заботу о собаке. Супруга у Джексона — девушка строгая, но с ее
непутевого мужа все, как с гуся вода. Впрочем, жена его быстро
прощала. Говорила только — мол, приду домой, думаю отдохнуть от
школы, от детей, а там у меня опять дети, да еще и двое.
С Ольгой мы немного знакомы. Помню,
на каком-то вечере сказала, что из меня получится хороший муж, так
что она как-нибудь познакомит меня с кем-нибудь из коллег. Или она
пока этого не говорила, а скажет позже? Но не упомню, чтобы она
меня с кем-нибудь знакомила. Или знакомила? Точно, знакомила с
какой-то девушкой — учительницей начальных классов. Но мы друг
другу сразу не понравились, поэтому продолжения знакомства не было.
Она нас уже знакомила, или знакомство еще предстоит? М-да... Если
предстоит, то лучше сразу и отказаться. К чему время-то
тратить?
Вообще, еще раз надо дать самому
себе совет — относись к собственным воспоминаниям осторожно.
Вспомнишь что-то такое, чего еще не было — вот и нос и за бархат.
Самое лучшее — помалкивать и улыбаться.
Так, а Митрофанову-то что нужно?
Из-за него пришлось радио выключать.
— Ты чего пришел-то? —
поинтересовался я.
Джексон, усевшись на мой
единственный стул, вытянул ноги в кедах сорок шестого размера и
сказал:
— А ведь я твоего обидчика сегодня
закрыл.
— Да ну?! — сказал я, сделав вид,
что очень этому рад, и чрезвычайно удивлен.
Нет, удивлен, разумеется, но не
настолько, чтобы прийти в изумление. Билась о черепную коробку
мысль, что Бурмагин все-таки явится-таки сам и сдастся, так
сказать, правоохранительным органам. Но не думал, что это
произойдет так быстро. По моим прикидкам он бы должен еще
день-другой водки попить, а уж потом и бежать.