— Ах, не спрашивайте, дон Алехандро,
— она неестественно всхлипнула, глядя на меня неприятным
оценивающе-липким взглядом. — Мне он казался настоящим мужчиной,
защитой от всех невзгод. А что вышло?
Она опять всхлипнула, я потянулся ее
утешить. Целовалась донна умело, разом забыв про все невзгоды, а я
шарил по ее спине и никак не мог нашарить там ни единой застежки.
Черт побери эти древние фасоны! Как снимается эта тряпка? Донна мои
затруднения поняла, отстранилась и неловко дернула рукой, от чего
ее платье волшебным образом оказалось на полу. Под платьем ничего
не обнаружилось —донна явно готовилась к свиданию. Вторая рука тем
временем сбрасывала к платью покрывало. Вообще, донна проявила
сноровку, которая вырабатывается много кратными повторениями,
потому что через несколько мгновений она уже оказалась на
кровати.
— Иди же ко мне, мой герой! — томно
выдохнули ее покрасневшие от поцелуев губы.
Она лежала, призывно раскинув ноги в
стороны, и настолько была похожа на курицу перед разделкой, что я
чуть не заржал. Курицу худую и плохо общипанную — об эпиляции эта
дама даже не подозревала. Я испугался, что не смогу ответить на ее
порыв, потому что в платье она выглядела куда привлекательней, чем
без него. Но организм сказал: «Хочу» и доказал это действием, и
дальше я уже перестал думать о несовершенстве данного женского
тела.
В постели донна оказалась неожиданно
скучной. Все ее жаркие взгляды, прикосновения ненароком и зовущие к
поцелуям губы при проверке оказались полным пшиком. Признавала она
только одну позу — миссионерскую, никаких отклонений от
сложившегося канона не допускала, а на предложение попробовать
что-то новое округлила в ужасе глаза и неожиданно заявила:
— Это неугодно Всевышнему.
— То есть то, чем мы сейчас
занимаемся, — угодно? — опешил я. — А небольшие изменения в этом
занятии вызовут его гнев?
— Ах, Алехандро, как вы не понимаете…
— Она водила пальчиком по моей груди. Эмоций это вызывало ноль. И я
невольно задумался, а не следствие ли это чар Оливареса. Ну не
может же такого быть, чтобы женщина рядом вызывала так мало
положительных чувств? — Всевышний на то, чем мы с вами занимались в
постели, смотрит снисходительно, оно не вредит ни браку, ни
нравственности. Более того, оно позволяет посмотреть на супруга с
другой стороны, простить ему мелкие слабости и сделать более
желанным. Чувство вины оживляет супружескую любовь.