- Не-ет, он просто содержит информацию и служит для
идентификации. - После того, как отсканировал ноги, Лари
комментирует: - Ничего не понимаю. Вижу только титановую вставку в
правой малой берцовой кости. Нет у тебя ни чипов, ни жучков.
Он поднимается, задумчиво смотрит на сканер, как в зеркало.
Фургон поворачивает, и мы едва удерживаем равновесие. Лари садится
в кресло, потирает гладкий подбородок. Я распределяю патроны по
ячейкам патронташа, сую пистолеты в кобуры, нож – за голенище
берца, тянусь за вещмешком, поворачиваю голову и замечаю, как по
лицу Лари будто бы пробегает волна, стирает с него беззаботность,
меняет цвет кожи на мертвенно-бледный. Он глядит с ужасом и,
направляя на меня пистолет, шепчет:
- Мама-Иннана…
В этот момент его силуэт вспыхивает красным, в голове появляется
знание, что передо мной опасный преступник, которого нужно
ликвидировать, и одновременно Лари нажимает на спусковой крючок, но
я успеваю метнуться в сторону. Пуля застревает в кузове. Лари не
успокаивается. Пятясь назад, продолжает палить в меня, засевшего за
креслом, тряска едущего автомобиля не прибавляет ему меткости.
Что за хрень?
Я мог бы уложить Лари, мало того, я безумно хочу… нет, я ЖАЖДУ
это сделать, просто руки чешутся, но остатками разума понимаю, что
нельзя, во-первых, я его уважаю, во-вторых, он должен рассказать,
что со мной происходит.
- Убирайся отсюда прочь, тварь! – орет он.
Теперь он бежит ко мне, рискуя нарваться на мою пулю,
откатываясь к мониторам, стреляю в его руку с пистолетом. Третья
пуля находит цель, Лари вскрикивает, роняя оружие, я бросаюсь на
него. Валю его на пол, сажусь верхом, заламывая руки, и глаза
застилает багровая муть, ширится, пухнет желание убивать, заслоняет
здравый смысл.
- Что происходит, Лари? – с трудом подавляя ненависть к нему,
спрашиваю я.
В его глазах плещется ужас, тело бьет крупная дрожь. Или это
просто машина едет по плохому асфальту и трясется?
- Ты больше не Леон, - говорит он, выплевывая слова. – Ты –
крысоед. Тебя отпустили, чтобы ты вернулся и убил всех, кого
любишь. Тебе вряд ли дадут даже сдохнуть, и все, что ты можешь –
уехать в другой зиккурат, чтобы не подвергать опасности свою
стаю.
Я понимаю его слова, но не принимаю их.
- Как это возможно? – говорю, вставая с него.
- Не знаю, - он сворачивается калачиком, баюкает раненую руку, а
сам поглядывает на валяющийся на полу пистолет. - Воздействие идет
на мозг безо всяких чипов. Программа называется «Крысоед».